Взорвать прошлое! «Попаданец» ошибается один раз

Рыбаков Артем Олегович

Разухабистая и красивая мексиканская песенка была такой приятной неожиданностью, что все наши невольно заслушались, а гости, которым удачный Серегин конферанс объяснил иноземность песни, просто слушали веселую мелодию и незнакомые слова.

Jineteando en mi caballo Por la sierra yo me voy Las estrellas у la luna Ellas me dicen donde voy. Ay, ay, ay, ay, Ay, ay mi amor. Ay, mi morena, De mi Corazon. Me gusta tocar guitarra Me gusta cantar el sol Un mariachi me acompana Cuando canto mi cancion Me gusta tomar mis copas Aguardiente es lo mejor Tambien el tequila bianco Con su sal le da sabor. [26]

26

Я —

очень честный мужчина,

мне нравится все самое лучшее.

У меня нет недостатка ни в женщинах,

ни в деньгах, ни в любви.

Гарцуя на моем коне,

скачу я по холмам.

Звезды и луна

мне говорят, куда я еду.

Ай, ай, ай, ай

Ай, ай, моя любовь.

Ай, моя смуглянка,

Моего сердца.

Мне нравится играть на гитаре.

Мне нравится воспевать солнце.

Марьячи мне аккомпанируют,

когда я пою свою песню.

Мне нравится пить рюмками,

Агуардьенте — самый лучший.

Также белую текилу с солью,

которая придает ей вкус.

Los Lobos «Cancion Del Mariachi»

Во время второго куплета я заметил даже, что Горгорадзе притопывает ногой в такт музыке!

* * *

ИЗ УКАЗА А. РОЗЕНБЕРГА О ВЫНЕСЕНИИ СПЕЦИАЛЬНЫМИ СУДАМИ ПРИГОВОРОВ О СМЕРТНОЙ КАЗНИ ЛИЦАМ, НЕ ПОВИНУЮЩИМСЯ ОККУПАЦИОННЫМ ВЛАСТЯМ

23 августа 1941 года

г. Берлин.

На основе § 8 приказа фюрера об организации управления вновь оккупированными восточными областями от 17 июля 1941 года приказываю следующее.

Местное население обязано вести себя в соответствии с немецкими законами и с приказами, изданными для него немецкими властями. Поскольку местные жители не являются немецкими подданными или лицами немецкой национальности, они подлежат следующему особому положению о наказаниях:

§ 1

Все лица, осуществляющие акт насилия против немецкой Империи или против органов власти, находящихся на территории оккупированных восточных областей,

все лица, намеренно разрушающие учреждения, принадлежащие немецким властям, объекты, служащие деятельности немецких властей, или сооружения, служащие общественным интересам,

все лица, распространяющие враждебные немцам слухи путем ведения ненавистнической или подстрекательской пропаганды,

все лица, подстрекающие к неподчинению указам или постановлениям немецких властей,

все лица, совершающие акты насилия, направленные против немецких граждан или лиц немецкой национальности в связи с их принадлежностью к немецкому народу,

все лица, совершающие акты насилия против военнослужащих немецкой армии, немецкой полиции, в том числе ее вспомогательных сил, представителей управления государственной трудовой повинности, работников немецких властей, служебных органов или партийных организаций НСДАП,

все лица, намеренно совершающие поджоги и тем самым разрушающие общенемецкое имущество или же имущество немецких граждан либо лиц немецкой национальности, подлежат смертной казни, а в менее тяжелых случаях заключению в каторжную тюрьму.

§ 2

Кроме того, караются смертной казнью, а в менее тяжелых случаях каторжной тюрьмой:

все лица, договаривающиеся о совершении преступлений, перечисленных в § 1 настоящего указа, либо лица, ведущие переговоры об их совершении,

все лица, предлагающие свои услуги или соглашающиеся принимать участие в совершении преступлений, перечисленных в § 1 настоящего указа,

все лица, знавшие о подготовке или о намерении совершить преступления, перечисленные в § 1 настоящего указа, в тот период, когда можно было бы еще отвратить угрозу, и сознательно не сообщившие об этом своевременно соответствующим немецким властям или угрожаемым лицам.

§ 3

Специальные суды правомочны выносить решения по вышеперечисленным делам.

§ 4

1. В тех случаях, когда специальный суд оказывается не в состоянии срочно собраться для принятия решения, в то время как общественная безопасность и порядок требуют немедленного вынесения приговора, соответствующий командир полицейского полка или полка СС «Мертвая голова» либо руководитель оперативного отряда полиции по охране безопасности могут приказать военно-полевому суду принять дело к судопроизводству. Это решение может быть вынесено в тех случаях, когда преступник может быть изобличен без большого объема доказательств и свидетельских показаний.

2. Военно-полевой суд создается в составе председателя, который должен по меньшей мере иметь звание командира батальона, либо начальника оперативного отряда полиции по обеспечению безопасности, а также двух офицеров или сотрудников полиции либо войск СС.

3. Военно-полевой суд может выносить лишь смертные притворы, приговоры о заключении в концентрационный лагерь вместо каторжной тюрьмы либо оправдательный приговор.

§ 5

1. О заседании военно-полевого суда составляется краткий протокол, в котором указываются фамилии судей, осужденного и свидетелей, на основе показаний которых выносится приговор; кроме того, в нем излагается состав преступления, содержание приговора, а также день и место вынесения приговора.

2. Протокол должен быть подписан председателем военно-полевого суда.

Имперский министр по делам оккупированных восточных областей Розенберг.

Глава 6

Барановичи, 13 августа 1941 года

Личный штаб рейхсфюрера,

Барановичи

234/0941

Секретно!

Государственной важности.

Начальникам Специальных команд А, В, С, D;

Начальникам групп Службы безопасности;

Командирам подразделений войск СС.

ОБ УЛУЧШЕНИИ МЕТОДОВ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ БОЛЬШЕВИЗМУ И САБОТАЖУ

Я требую всемерно активизировать борьбу с большевистскими бандитами и агентурой!

Максимально используйте превентивные меры, не отдавая инициативы в руки противнику.

По получении этого приказа считать любое гражданское или иное лицо вероятным агентом противника.

Требую обратить внимание на лиц, подлежащих немедленному перемещению!

Отчеты о планируемых действиях предоставить в мой штаб в двухдневный срок.

Хайль Гитлер!

Генрих Гиммлер. Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции.

Фирма «И. А. Топф и сыновья»

Машиностроительный и приборостроительный завод

Эрфурт, 14 августа 1941 года.

Рейхсфюреру СС,

начальнику германской полиции

Главный отдел бюджета и строительства

Строительное

управление СС Маутхаузен

Маутхаузен на Верхнем Дунае

На Ваше письмо от 9 июля 1941 года.

Кремационные печи

В дополнение к нашему предыдущему письму пересылаем в соответствии с высказанным Вами пожеланием инструкцию по обслуживанию печей в трех экземплярах и просим поместить один из них на видном месте у печей. Два других Вы можете приложить к документации.

В кремационных двойных муфельных печах «Топф», работающих на коксе, в течение примерно 10 часов может быть произведена кремация 30–35 трупов. Упомянутое число трупов может сжигаться ежедневно, не вызывая перегрузки печи. Не беда, если по условиям производства кремация будет производиться беспрерывно днем и ночью. Фактом является то, что огнеупорные детали сохраняются дольше, если в печи постоянно поддерживается одинаковая температура.

Надеемся, что вышеприведенные разъяснения окажутся Вам полезными, и позволим себе почтеннейше приветствовать Вас.

Хайль Гитлер!

По доверенности «И. А. Топф и сыновья» (подпись).

Советское информационное бюро

Утреннее сообщение 13 августа

В течение ночи на 13 августа на фронтах ничего существенного не произошло.

Наша авиация во взаимодействии с наземными войсками наносила удары по мотомехчастям, пехоте противника и по его аэродромам.

Совершенно секретно.

Государственный Комитет Обороны

Постановление № ГКО-460сс от 11 августа 1941 года.

Москва, Кремль.

О ПОРЯДКЕ АРЕСТА ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

Установить следующий порядок ареста военнослужащих:

1. Красноармейцы и младший начсостав арестовываются по согласованию с военным прокурором дивизии.

2. Аресты лиц среднего начсостава производятся по согласованию с командованием дивизии и дивизионным прокурором.

3. Аресты лиц старшего начсостава производятся по согласованию с Военным советом армии (военного округа).

4. Порядок ареста лиц высшего начсостава остается прежний (с санкции НКО).

В случае крайней необходимости особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава, с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. Сталин

* * *

«Утро туманное, утро седое…» — строчка вертелась в голове, словно иглу проигрывателя заклинило на одной канавке. Пластинку заело уже минут тридцать как. За это время я, волоча на горбу немаленькую и ни разу не легкую мину, прополз уже половину расстояния до моста. Что-то в последнее время наглости у меня поубавилось — еще неделю назад я бы, экономя силы, к мосту просто прошел. А теперь вот ползу. Точнее — ползем. Правда, танкисты ползают хуже, чем танки. С пару минут понаблюдав, как Миша пытается перемещаться на брюхе, постоянно роняя то «сидор» с барахлом, то винтовку, я в приказном порядке посадил его в кусты и велел наблюдать за подходами. Он смутился и пообещал, что обязательно научится хорошо ползать. Зря я, конечно, на него наехал. Ведь представить, что ему, заслуженному мехводу, [27] в совершенстве освоившему и «бэтэшку» и «двадцать шестой», [28] и даже новейший «Т-34», придется, как простой «махре», ползать на брюхе, он не смог бы полгода назад и в страшном сне. Сплошное неуважение к сверхсрочнику-профессионалу.

27

Механик-водитель танка.

28

Имеются в виду танки «БТ» и «Т-26».

Ну, хватит лирики, до моста уже полсотни метров.

Прикорнув за чахлыми кустиками, я достал карманный бинокль.

«Ага, судя по всему, немцы урок выучили, — мелькнула в голове мысль. — Еще пару недель назад такой незначительный мостик охраняло хорошо, если отделение, а то и вообще — поставили бы по часовому с каждой стороны и раз в два часа привозили бы смену».

Сейчас же я насчитал девять человек. И это только в бодрствующей смене! Даром, что до Минска отсюда двадцать камэ, а почти взвод на охрану отправили, причем, насколько я смог разглядеть в оптику, не тыловиков великовозрастных, а молодых зольдатиков, в самом соку. Что, с одной стороны, не может не радовать, а с другой — здесь и сейчас, лично мне, добавляет проблем. Радует, естественно, тем, что они, молодые здоровые лбы, не идут сейчас к Гомелю или Витебску, а сторожат эти самые «три бревна, два кола» глубоко в тылу. Огорчает же то, что там, где тридцати- или сорокалетний вояка за наградами не рвется — ему бы вздремнуть по холодку, а вот молодой и рьяный питомец гитлерюгенда спички в глаза вставит, но «бандитского комиссара» высмотрит!

Но периметр забором или колючкой вы, господа нехорошие, обнести забыли, а туман сегодня плотненький…

…Хорошо, что мостик тут чахлый — полутора пуда тротила за глаза хватит, чтобы снести его к чертям собачьим. И будем надеяться, что тиканья простых деревенских ходиков бдительные часовые не услышат. Зря, что ли, они в ватное одеяло завернуты? Собственно, мина потому такая тяжелая и получилась, что Бродяга хитростей всяких понавертел. Сработать она должна через строго определенный промежуток времени, но, если какой-нибудь шибко глазастый немец заметит наш «подарок» и решит что-нибудь с ним сделать, то мне жаль того немца. Спец, конечно, разберется, но мы надеялись, что такового поблизости не окажется.

Так, вроде все тихо, никто в мою сторону не пялится, а потому поползу я себе вперед, накидочкой маскировочной укрывшись.

Как там у Маршака было? «Шаг — остановка, другой — остановка… по хрену мне, что у немца винтовка…»? Отставить неуместное стихоплетство! Так и здесь, только «шаг» на «ползок», ну, или на «метр» заменить. Хотя метр вряд ли, полметра. Метр в минуту — хорошая скорость для такой ситуации, а я ее превысил раза в два. «Ага, перехватит тебя сейчас „ГАИ для пластунов“, тогда штрафом не отделаешься — мигом права на жизнь лишат!» — интонации у внутреннего голоса были стервозно-мерзкими, а я очень такие интонации не люблю, потому и заткнуть это «второе я» получилось легко.

Тридцать семь минут прошло, и я уже под мостиком. Часовые на мосту устав в полный рост нарушают — треплются о каком-то неизвестном мне Франце и вспоминают, как весело проводили время в Любеке. Не зря говорят, что часовой, несущий службу в соответствии с уставом, — беда для диверсанта. Если бы они не болтали — получили бы шанс услышать мою возню, ведь эту «дуру» ворочать бесшумно сложновато. А так — река журчит, фрицы трындят, а я веревочку через балочку перекинул и знай себе «бонбу» к опоре прикручиваю. Тьфу, сам не заметил, как в стиле героев «Бумбараша» думать начал. Ничего, вот вылезу отсюда и заору во весь голос: «Ничего, ничего, ничего! Сабля, пуля, штыки — все одно!» И сапогом немца по морде — хрясь! Уф, примотал. На часах — без двенадцати пять. Теперь цепочку аккуратно вниз, стрелку минутную отломить, часовую — на «пять минут первого» поставить, стопор-предохранитель снять, шнурок, к одеялу пришитый, сквозь чеку пропустить… Можно и домой, жаль только название той пивной, что немцы нахваливали, не запомнил! Что-то со львом и его хвостом связанное… Ну и хрен бы с ним, все равно пиво в Германии пить будем. Не я — так другой, вон, Мишка Соколов, к примеру…