Взорвать прошлое! «Попаданец» ошибается один раз
Шрифт:
— Лаврентий Павлович, — решился наконец Меркулов, — вы что, не доверяете Судоплатову?
— Отчего же? Товарищ Судоплатов — надежный, не раз проверенный сотрудник. Просто, понимаешь, Всеволод, с этой его группой столько странностей связано, что… — Нарком отхлебнул чай из стакана в красивом серебряном подстаканнике. — Что необходим взгляд со стороны. Незаинтересованный взгляд, понимаешь? Эти «Странники» Павлу столько, по-старорежимному говоря, профита приносят, что даже если он у кого из них при личной встрече хвост и рога заметит, то сделает вид, что так оно и надо.
Берия открыл папку и достал несколько листов с машинописным текстом, «шапку» Меркулову разглядеть не удалось.
— Всеволод, — нарком оторвал глаза от текста, — а ведь старшие из этой группы — наши ровесники. Не обращал внимание? Может, и встречались с ними когда, как думаешь?
—
— Вполне допускаю… — Еще один глоток. — А с учетом некоторых особенностей пришел мне тут, Всеволод, такой фантастический вариант… — Нарком выдержал паузу, явно провоцируя Меркулова на наводящий вопрос.
— И какой же? — оправдал чаяния патрона комиссар госбезопасности третьего ранга.
— А может быть, это наши бывшие товарищи, которые в пылу внутрипартийной борьбы были вынуждены скрыться, может быть, даже эмигрировать, но с наступлением трудных для страны и народа времен они вернулись, чтобы помочь. Как тебе?
— Есть некоторые нестыковки, Лаврентий Павлович, — включился в игру собеседник. (Все-таки больше десяти лет вместе служат, так что привычки шефа Меркулов изучил.) — Далеко не все из фигурантов подходят по возрасту — это раз. Вдобавок, как я понял из материалов, они хорошо ориентируются в нынешнем положении дел в нашем ведомстве. Не во времена «ягодные» или «ежовые», а именно сейчас. Не очень-то похоже на эмигрантов. И интересно, что, как я уже упоминал, есть у нас сотрудники с такими фамилиями.
— Это кто?
— Лейтенант Окунев, к примеру. Точнее, он уже майором стал, и возраст соответствующий — девятьсот шестого года рождения.
— Помню такого, через два звания он тогда скакнул, Всеволод! Я ему приказ подписывал. Может, это как раз он и есть?
— Точно не он, Лаврентий Павлович. «Наш» Окунев лямку на Севере тянет, начальником Главного управления строительства Дальнего Севера, а до того следственной работой во втором отделе ГУГБ занимался, так что сослуживцев его мы опросили… Не тот… Или вот, к примеру, Куропаткин — у нас числится только один сотрудник с такой фамилией — сержант пограничных войск, в Хабаровском крае служит.
— Ты что же, думаешь, в оппозиции только старичье замшелое было? Или что никто себе смену не воспитывал? А, Всеволод? Или перебежчиков, что про наши дела могли тамрассказать, у нас не было? Вроде Люшкова, чтоб ему сейчас шило в печень воткнулось! Тоже, кстати, с Дальнего Востока, из диких, так сказать, мест… — Берия не зря упомянул бывшего полпреда НКВД по Дальнему Востоку. После бегства «верного ежовца» к японцам мало того, что пришлось отбрехиваться в международной прессе, так еще и перетрясать всю структуру наркомата в регионе. А сколько проблем было у военных! [38]
38
Японцы получили подробную информацию о дислокации войск, строительстве оборонительных сооружений, крепостях и укреплениях и т. д. Для них было неожиданным, что СССР имеет довольно значительное военное превосходство над японцами на Дальнем Востоке. К тому же Люшков передал японцам детальную информацию о планах развертывания советских войск не только на Дальнем Востоке, но и в Сибири, на Украине, раскрыл военные радиокоды. Он выдал японцам важнейших агентов органов НКВД на Дальнем Востоке (в частности, бывшего генерала В. Семенова).
Люшков не только выдал японцам все известные ему секреты, но и предложил им план убийства Сталина. Они охотно за него ухватились. Как пишет японский исследователь Хияма, это была чуть ли не единственная серьезно подготовленная попытка покушения на Сталина. По долгу службы на посту начальника отделения НКВД по Азово-Черноморскому краю Люшков нес персональную ответственность за охрану вождя в Сочи. Он знал, что Сталин лечился в Мацесте. Расположение корпуса, где Сталин принимал ванны, порядок и систему охраны Люшков хорошо помнил, так как сам их разрабатывал. Люшков возглавил террористическую группу из русских эмигрантов, которую японцы в 1939 году перебросили к советско-турецкой границе. Однако в террористическую группу был внедрен советский агент и переход через границу сорвался.
— Нет! — твердо ответил Меркулов. — Я, признаюсь, много думал над их «хитрыми посланиями» и пришел к выводу, что они знают слишком много для посторонних. Причем хочу обратить ваше внимание, об операциях
— Вот и найди, у кого мог быть! Если только это не люди из разных управлений в одну стаю сбились… Джангджава, — на кавказский манер назвал нарком начальника УНКВД Белоруссии, — что говорит?
39
Успенский, Александр Иванович (27 февраля 1902 — 27 января 1940) — высокопоставленный сотрудник ЧК-ОГПУ-НКВД, комиссар государственной безопасности 3-го ранга (25.01.1938).
25 января 1938 года назначен наркомом внутренних дел Украинской ССР. В этот же день Успенскому присвоено звание комиссара государственной безопасности 3-го ранга.
Получил от Ежова санкцию на арест 36 тысяч человек. С 18 июня того же года член Политбюро ЦК КП(б) Украины.
14 ноября 1938 года, зная, что поступивший вызов в Москву за «повышением» означает последующий арест, имитировал самоубийство, оставив в рабочем кабинете записку «Ищите труп в Днепре…». Этим он отвлек сотрудников НКВД, так как в Днепре был найден его китель и фуражка, и пока НКВД проводил поиски в Днепре, Успенский бежал в Воронеж. Жил по заранее заготовленным поддельным документам на имя рабочего Ивана Лаврентьевича Шмашковского в различных городах РСФСР. На Успенского был объявлен всесоюзный розыск 15 апреля 1939 года арестован в Миассе (Челябинская область).
— Сообщает, что с частью сотрудников, особенно приграничных «территориальщиков», да и из центрального аппарата, связь была потеряна сразу после начала войны. Допускает, что какое-то количество могло перейти на нелегальное положение. Многие, говорит, могут начать поднимать старые связи, еще со времен польской войны. Еще сказал, что в нашем отряде, который непосредственно со «Странниками» контактирует, у него есть верный человек.
— А остальные что, неверные? — усмехнулся нарком.
— Он, наверное, имел в виду…
— Да понимаю, что он имел в виду! — перебил заместителя Берия. — Но пока это все нам никак не помогло. Что представители Наркомата обороны ответили?
— Посетовали, что, как и у нас, со многими сотрудниками связь прервалась. И еще благодарили…
— За что это?
— Они, когда информацию от группы по нашим запросам проверять начали, на многие интересные вещи вышли. Фитин говорил, они к нему потом с дополнительными запросами обращались.
— Да уж… — задумчиво поправил пенсне Берия. — А подтверждение?
— Шестьдесят процентов информации после доппроверки подтверждено, а на остальное дословно ответили: «Ну и высоко у вас источники летают, нам туда ходу нет!»
— Прямо так и сказали? — недоверчиво приподнял бровь генеральный комиссар.
— Фитин специально на это внимание обратил, а его дотошность вы знаете, Лаврентий Павлович.
— Знаю, знаю… — И они оба рассмеялись, вспомнив, какой переполох случился среди людей причастных, когда неделю назад от «Странников» пришла очередная шифровка, в которой сообщалось о совещании высшего командного состава немцев, состоявшемся четвертого августа, и упоминалось, что на этом сборище присутствовал сам Гитлер! Дело дошло даже до заседания Комитета Обороны. Один из высокопоставленных генералов в сердцах высказался в том духе, что, мол, если б знали раньше, то во время совещания он бы Минск в щебенку раскатал бомбардировщиками. На что сам Сталин спокойно поинтересовался: «А что же вы Берлин не раскатаете? Насколько я знаю, Гитлер там намного чаще бывает, чем в столице Советской Белоруссии». Генерал спал с лица и принялся мямлить что-то в свое оправдание.
— И еще… Я поручил нашим сотрудникам проверить некоторые из сведений, полученных от «Странников», так сказать, втемную. У гражданских специалистов, дипломатов…
— Так, так, — увлеченно побарабанил пальцами по столу Берия. — И что же они сказали?
— Один из сотрудников НКПС, [40] в тридцать девятом он работал в Белоруссии, в том числе и на освобожденных территориях, проанализировал данные по транспортным перевозкам.
— И каково мнение специалиста?
40
Народный комиссариат путей сообщения.