Взрослые дети, или кирзачи для Золушки
Шрифт:
А взрослый и умный Дима, который только что думал, как бы обидеть посильнее Марту, чтоб она сама ушла, теперь принял решение и разрешил:
– Живи пока у нас. Спать будешь с Малой.
– Спасибо.
– Завтра
– Я помню.
– Тогда я пошел спать.
– Спокойной ночи.
– Долго не сиди. Свет нужно экономить. Выключай.
– Да, конечно – она выключила лампу и в полной темноте спросила – Дима, а Малую как зовут?
– Малая.
– Нет. Я имею в виду, имя, которое мама дала?
– Это имя и дала.
– Не может быть.
– Она ее всегда Малышкой называла. Ласково так. Это я уже Малой стал звать. А в свидетельстве о рождении Ольга написано.
– Оленька, значит.
– Ну, да.
– Красивое имя.
– Да – согласился парень.
Он раздвинул шторки и на ощупь стал пробираться к своей раскладушке. Марта тоже пробралась к дивану, Малая мирно посапывала, кто-то из мальчишек во сне бормотал.
– Спокойной ночи – повторила Марта.
– Спокойной –
***
Он опять постучал в ворота, опять вошел во двор, поднялся по крыльцу – в надежде, что пока он ходил в соседний дом, девчонка могла вернуться.
Нет. Не вернулась. Странно куда она могла пойти? В этих Норках ходить некуда. Полторы улицы, три дома в два ряда.
В соседском доме тоже никого не оказалось. Но там никто и не живет. Окна заколочены досками. Забор развалился. За домом сарай без крыши. Деревья сада давно не плодоносят, засохли, стали похожи на леших, тянущих к небу свои корявые сухие руки-крюки. Там явно давно никто не живет.
Он обратил снимание, что много опустевших нежилых домов в Норках. Что-то подобное он ожидал увидеть еще, когда подъезжал к деревне. Километров за двадцать асфальтированная дорога стала похожа, как после обстрела минометами – яма на яме – потом асфальт вообще пропал, ему пришлось ехать по гравийной насыпи. Все говорило о том, что он приближается к российской глубинке. Но масштаб опустения и заброшенности его поразил.
Конец ознакомительного фрагмента.