Взрослые игры. Секреты удовольствия и счастья в совместной жизни
Шрифт:
2. АМБИВАЛЕНТНАЯ (тревожно-устойчивая) привязанность. Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его,
Взрослея, «амбивалентные» детки сохраняют внутреннюю тревожность и зависимость. Часто они чувствуют себя одинокими, никому ненужными. А иногда неосознанно «цепляют» родителей, стараясь раздражить их и спровоцировать на наказания, чтобы быть в центре внимания.
3. ИЗБЕГАЮЩАЯ привязанность. Выражается в том, что такие малыши выглядят очень уверенными и самостоятельными, но при этом их контакты с мамой редки, они их даже избегают. На уход и приход мамы они вообще никак не реагируют, оказываясь у нее на руках, отстраняются, как бы отрицая какие-либо чувства к ней. Эта безразличная, сдержанная, даже отвергающая манера («мне никто не нужен») – на самом деле способ защитить себя, попытка забыть о своей потребности в матери, которая – как выясняется – неотзывчива, нечувствительна и скупа на проявления любви. Мамы «избегающих» деток, как правило, редко берут их на руки, не выражают эмоций, часто оставляют на попечение других людей, активно вмешиваются в игры, говоря «что нужно» и «как правильно».
Вырастая, такие дети стремятся эмоционально отгородиться от «ранящего» мира, не могут поверить другим настолько, чтобы установить с ними близкие, доверительные отношения. Внешне они выглядят подчеркнуто независимыми, даже самонадеянными, однако глубоко внутри не уверены в себе. Их «черствость», эмоциональная недоступность, критичность, установка «никому нельзя доверять», неумение сострадать, раскрыться даже перед самыми близкими людьми – все та же защита, уходящая корнями в раннее детство. Они ведут себя так для того, чтобы никогда больше не испытывать запредельную боль отвержения.
4. ДЕЗОРГАНИЗОВАННАЯ привязанность. Ее еще называют «выжженная душа». Этот тип не был описан у Эйнсворт. Выражается в том, что при уходе матери ребенок застывает, а при ее возвращении убегает от нее. «Дезорганизованный» тип отношений характерен для детей, которых систематически бьют, над которыми издеваются. В таких семьях часто встречается крайне жесткий, даже жестокий отец и слабая мать, неспособная защитить ребенка. Либо такие дети растут у депрессивных матерей, которые большую часть времени вообще никак не реагируют на ребенка, а когда реагируют – то агрессивно. Детям с этим типом привязанности свойственны хаотические, непредсказуемые эмоции и реакции.
Сформированный в младенчестве тип привязанности – не вечный, он динамичен и может меняться в зависимости от различных факторов. Например, заботливая бабушка, внимательная, неравнодушная няня способны «развернуть» ребенка с избегающей привязанностью, дав ему опыт безопасной близости, доступности и тепла. И наоборот, надежный тип привязанности может по мере взросления ребенка приобретать черты амбивалентной или избегающей из-за травматичной разлуки с мамой, конфликтов в семье, разводов, многочисленных переездов или утраты близких родственников. Тем не менее, это та основа, на которой затем происходит дальнейшее развитие психических процессов и личности ребенка.
Как ведут себя люди с разным типом привязанности уже во взрослых отношениях?
Хоть мы и давно выросли, но та модель привязанности, которую мы усвоили в детстве, во взаимодействии с мамой, живет вместе с нами и в нас. Именно по ее «лекалам» мы строим отношения с близкими людьми. Ведь, по сути, любовь – это и есть глубокая потребность в привязанности. Каждому из нас очень важно ощущать, что он ценен, нужен, любим, что кому-то есть до нас дело. Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать потребность в другом. Как малышу жизненно необходимо ощущать привязанность к маме, так и взрослому человеку нужно чувствовать привязанность к тому, кого он любит и с кем ощущает особую связь. Потому что привязанность, близость – это основа человеческих отношений, самое лучшее природное лекарство от тревог, стрессов и сложностей жизни.
Когда в детстве нам было плохо, больно или страшно, мы бежали к маме. С возрастом этот механизм никуда не исчезает. В ненастные времена (а у кого-то они наступают по несколько раз в день) мы по-прежнему ищем близость, мы хотим прижаться к любимому человеку и внутренне на него опереться. Нам очень важно чувствовать, что мы не одни, что мы для кого-то значимы и нам дадут то, что нам надо (кому-то нужно «ты молодец, так держать!», кому-то «я рядом, все будет хорошо», а кому-то «ты просто бог, какое счастье, что ты разрешаешь себя любить»).
Другое дело, что эта близость каждым из нас воспринимается по-своему. И, как говорят психологи, «внутренняя рабочая модель привязанности» у каждого – своя.
«Внутренняя рабочая модель привязанности» – это то, как мы воспринимаем себя и значимых людей, это наши представления о том, чего мы достойны, на какое отношение к себе можем рассчитывать, и чего ждать от других.
У каждого человека свой опыт взросления и общения с близкими взрослыми. У кого-то он был благополучным, у кого-то не очень. Кого-то в детстве безоглядно любили и поддерживали, а кого-то постоянно осуждали, предъявляли завышенные требования («ты должен!»), внушали чувство вины («это из-за тебя!..»). Поэтому кто-то из него вынес, что быть близким – это безопасно (тебя услышат, поддержат и примут любым). Или же небезопасно (не поймут, отвернутся, обидят, высмеют, бросят).
Что в итоге?
Те счастливчики, которые получили опыт безопасной (надежной) привязанности, и к себе и к другим относятся очень хорошо. Во взрослых отношениях они могут спокойно чувствовать себя и близкими, и отдельными. Опираться и на себя, и на других. Быть самостоятельными, а когда плохо, больно и страшно, просить партнера о поддержке, доверяя ему. И в свою очередь служить любимому человеку опорой, когда он не в ресурсе и нуждается в помощи. Такие люди знают, что просить – безопасно, быть рядом – не страшно, и нет ничего унизительного в том, чтобы быть слабым в какой-то момент.
В детстве через взаимодействие с близкими взрослыми они научились главному: быть открытыми и искренними в отношениях и одновременно спокойно переносить моменты одиночества. Спокойно! переносить! моменты! одиночества! Что это значит? Это значит, что они умеют радоваться близости с другим человеком, любить его, дорожить им, но при этом не делать отношения сверхценностью, не цепляться за них любой ценой, боясь потерять и не оправиться от этой потери.
Люди с надежным типом привязанности открыты партнеру, считают его заслуживающим доверия и чувствуют себя достойными любви. В детстве они получили опыт эмоциональной доступности мамы, поэтому у них минимум страхов. Они спокойно переносят периоды отдаления своего партнера, оставаясь по-прежнему в контакте с ним. При возникновении конфликта такие люди могут сесть и поговорить, свободно выразить свое недовольство и свои пожелания и при этом не бояться, что их неправильно поймут, криво на них посмотрят, набросятся с обвинениями, отвергнут или покинут. Оба партнера эмоционально доступны и вовлечены друг в друга, как прежде были в них вовлечены их матери. Они шлют друг другу сигналы: «ты для меня имеешь значение».