Взрослые

Халс Кэролайн

Он затаил дыхание.

Сотрудница даже не подняла взгляд от клавиатуры и сказала:

— Постараюсь что-нибудь придумать.

* * *

Допрос свидетелей. Шейла Капур, 57 лет. Сотрудник отдела регистрации в «Хэппи Форест».

Допрос велся лицом к лицу.

Домик регистрации в «Хэппи Форест».

Мне надеть пальто? Я могу поехать с вами в участок.

Знаю,

что меня не подозревают, но я не прочь прогуляться. Сижу тут за столом в любую погоду. С сентября по май кутаюсь в одеяло. Хотите выпить чаю? У меня и чайничек есть, и холодильник тоже.

Ну, как хотите. А себе я налью чашечку, если не возражаете.

Подозреваю, вам про меня рассказал Джаред, он знает, что я в курсе всех дел. Он хотя бы уважительно про меня говорил или сказал, что я разношу слухи? Он ведь не без нахальства. Всегда что-нибудь да и скажет про мое одеяло, зовет меня бабушкой, но я не обижаюсь, он часто меня навещает. Я много сделала для него за последние годы. Я дружила с его матерью, мы работали вместе в «Уэйт Уотчерз», и это я присмотрела для него местечко здесь, когда он провалил экзамены. Его мать благодарна мне до сих пор. Хотя, если подумать, зря мы с ней ушли из «Уэйт Уотчерз».

Я слышала довольно много о семье, с которой случилось несчастье, и у меня есть парочка предположений. Мне надо было в молодости учиться на психолога; я знаю, что у людей в голове, и могу предугадывать поступки. Я чувствую, когда у человека подступают слезы. Знаю, если кто-то хочет излить душу старушке Шейле, и прихожу в домик с дружеской чашкой чая. Иногда я говорю себе: «Да, Шейла…»

Ой.

Да, конечно, господин полицейский. Я вовсе не собираюсь вас задерживать.

Несчастный случай, они сказали? И вы им верите?

Я спрашиваю, потому что знаю, в том домике бывали ссоры.

Знаю от Бена Окли, садовника; он слышал, как мужчина и женщина кричали друг на друга у озера. Потом Ричард Кроуфорд, он работает в баре, сказал мне, что двое мужчин разгорячились и один назвал другого, стыдно сказать, мудаком. Не очень-то по-дружески, правда?

Могу я взглянуть на фотографии? Джаред сказал, у вас есть фотографии.

Да! Я их видела! По крайней мере, этого мужчину.

Патрик Эшер? Верно. Он заглядывал, чтобы забрать ключи от домика, когда приехал. Эту троицу я не знаю. А где же остальные из их группы?

Не хочется говорить вам, господин полицейский, но вы не правы. Тот человек, Патрик, подошел к моему столику и сказал, что он в одной компании с женщиной, что заходила сюда до него. Я немного покопалась в компьютере и нашла для них домик по соседству. Это было нетрудно.

Я могу посмотреть в журнале, это просто.

Николь Тревор, вот она. И, согласно записям, она все еще здесь. Они ничего о ней не сказали?

Интригующее начало, правда?

В самом деле? Больше нет вопросов?

Но вы мне скажете, если выясните-таки, что произошло?

Разумеется, я понимаю. Хотя все равно разузнаю сама. Люди рассказывают мне вещи, которые не расскажешь полицейскому. Я встречаю их, когда они приезжают, я провожаю их, когда они уезжают. Многие не против поболтать и выпить чашечку чая со старушкой Шейлой. У меня тут пятнадцать кружек, просто на всякий случай. Пятнадцать!

Захочется — заглядывайте снова. Тут всегда найдется кружечка и для вас.

11

Патрик вынул молоко и йогурты из термопакета и поставил их в пустой холодильник. Он прислушался к веселой болтовне Клэр и Скарлетт в саду у домика.

Затем вытащил бутылки с белым вином и положил их в самый низ холодильника, подперев йогуртами, чтобы не катались туда-сюда.

Николь Гарсия. Та самая Николь Гарсия.

Лишь увидев ее, он словно перенесся в прошлое, почувствовал былое подростковое волнение.

И, поддавшись внезапному порыву, — незаметно для себя — он стал преследовать ее.

Нет. Он не преследовал ее, вовсе нет. В этом не было ничего предумышленного. Ему просто хотелось увидеть Николь снова, и это был его единственный шанс, потому он и ухватился за него.

Волоски на его шее стояли дыбом, но он старался не обращать на это внимания.

Он не преследовал ее, это же очевидно.

Патрик подумал, что пора бы уже разобрать вещи и отправиться на пробежку. Большими шагами он вышел на веранду. Клэр и Скарлетт, опустившись на колени, кормили с рук белок соленым арахисом. Патрик считал, что кормить диких животных солью не следует. Но у Клэр, видимо, было свое мнение на этот счет.

— Я хочу разобрать вещи, — сказал он Клэр. — Но не знаю, какую спальню выбрать: маленькую или большую.

— Ты только погляди, — Клэр показала Скарлетт на особенно пухлую белку. — До чего смешная мордочка.

Патрик не понимал, зачем Клэр понадобились белки. Клэр всегда казалась ему непредсказуемой. Она могла найти радость буквально во всем — в одежде, в фотографиях. Поначалу Патрику это нравилось, но теперь начинало немного беспокоить.

Клэр посмотрела на Патрика:

— Ты такой беспомощный.

— Ну спасибо.

— Просто займи любую комнату. Кто успел, тот и съел.

— Мы не можем занять большую спальню. Они скажут, что мы эгоисты.

Клэр встала.

— Никуда не уходи, милая, — сказала она Скарлетт. Клэр поднялась в дом, и Патрик зашел следом.