Взрыв в честь президента
Шрифт:
Дрон снова улыбнулся. Вопреки ворчанию Антона, он носил вместо одного жетона два. Первый, как у всех офицеров, с личным номером, который получил в училище, второй, выданный в ГРУ.
«Скорая» повернула и встала.
– Ну, вот и приехали, – глянув вперед, констатировал врач.
Машина вновь тронулась.
Дрону стало плохо. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Он закрыл глаза.
На носилках его внесли в фойе, затем носилки установили на каталку. В кабине большого лифта Дрона подняли на второй этаж.
Дрон периодически, лишь на короткое время открывал глаза и негромко постанывал. Он не испытывал сильной боли, но все же решил сделать вид, что ему намного хуже, чем на самом деле. Этим он рассчитывал притупить бдительность милиционера и врачей. Дрон даже не размышлял над целесообразностью побега. Раз его везут как преступника, но никаких противоправных действий они с Антоном не совершали – значит, грузины попросту их подставили. Таким образом, где Антон и как действовать дальше, он будет решать, только оказавшись на свободе и лишь собрав максимум информации о том, что произошло.
Сначала Дрону сделали снимок грудной клетки. Когда его перекладывали со стола на носилки, Дрон снова «потерял» сознание. После этого его привезли в неврологическое отделение. За время путешествия по этажам больницы Дрон успел узнать, что его сопровождают прапорщик и сержант. Оба выглядели уже немолодо. У сержанта на плече болтался автомат.
– Вы можете сами на кровать лечь? – спросила медсестра.
Дрон открыл глаза и медленно сел. Каталка стояла в коридоре, по обе стороны которого располагались двери. Под потолком нудно гудели лампы дневного света.
– Попробую. – Дрон развернулся, свесил ноги и медленно сполз на пол. Его снова стало мутить. Милиционер тем временем отстегнул браслет и надел себе на запястье.
– В чем меня подозревают? – осторожно ступая, спросил Дрон.
– Тебе лучше знать, – буркнул милиционер.
Медицинская сестра открыла двери, вошла в палату и включила свет. В небольшом, похожем на пенал помещении стояла кровать. Рядом тумбочка. На окне решетка.
– Ну что, пусть до утра отдыхает? – спросил милиционер.
– Сейчас его осмотрит дежурный врач. – Медсестра поправила белую шапочку.
– Тогда сиди, – прапорщик достал ключи, расстегнул на своей руке браслет и потянулся к ножке кровати.
Дрон видел, как сержант, который остался в коридоре, пропуская направляющуюся к выходу медсестру, посторонился, полностью исчезнув за створкой двери. Значит, у него было несколько секунд. Это целая вечность. Дрон встал. Прапорщик не ожидал этого и замешкался. Между тем Василий едва удержался на ногах. Ему показалось, что палата, подобно вагону поезда, медленно покатилась под уклон. Он собрал все свои силы, чтобы не упасть.
– Э-ээ! – открыл было рот милиционер, но Дрон ударом локтя в висок не дал ему ничего сказать.
– Долго мне здесь париться? – спросил он, краем глаза следя за дверьми.
Удар был молниеносный. Прапорщик повалился на пол. Дрон подхватил милиционера, положил на кровать, забрал из кармана брюк ключик и проворно отстегнул браслет. Тут же пристегнул милиционера к кровати и устремился вслед за медсестрой. Она уже шла по коридору. Дрон был уверен, какое-то время сержант будет смотреть ей вслед, и не просчитался. Он был уже в дверях, когда милиционер повернулся в его сторону и от неожиданности отпрянул. Однако мгновенно взял себя в руки и сорвал автомат с плеча. Дрон шагнул к нему. Милиционер попытался ударить его в грудь магазином.
– Поздно! – Дрон встретил его открытой ладонью и тут же перевернул автомат, прижав рукой к своему левому боку. Пальцы сержанта разжались. Еще мгновение, и Дрон уже держал автомат, направив ствол на милиционера.
Все произошло настолько стремительно и бесшумно, что медсестра даже не обернулась.
– Зайди в палату! – потребовал Василий.
– Ты бы не делал глупостей, – заговорил милиционер, но Дрон прижал палец к губам:
– Тихо!
Милиционер выполнил требование и зашел в палату. Дрон проскользнул следом.
– За что мне такая честь? – Он прикрыл двери, оставив щель.
– Ты, парень, не дури, – завел старую пластинку сержант. – Все равно долго не побегаешь. Поймают. Тогда снисхождения не жди.
– Ты вопроса не понял. – Дрон выглянул в коридор и снова развернулся к милиционеру. – Почему меня конвоируют? Нас что, подозревают в чем-то?
– Твой друг убил бывшую жену и тещу. – Милиционер облизал губы: – Потом покушался на твою жизнь.
– Каким образом? – удивился Дрон.
– Как я понял, ты хотел помешать ему и не дать расправиться с бывшей женой, он в тебя и всадил пулю.
– В меня стрелял другой человек, – покачал головой Дрон. – Так своим и передай. Это подстава. – С этими словами он шагнул к милиционеру: – Лицом к стене!
– Слушай, брось дурью маяться! – вновь сменил тему сержант. – Даже если ты и правду говоришь, то теперь уже точно вам статью пришьют…
Не придавая значения этим словам, Дрон обыскал сержанта, потом подтолкнул к так и не пришедшему в себя прапорщику, отстегнул браслет от кровати и тут же зацепил его за запястье сержанта таким образом, что если у милиционеров и была теперь возможность передвигаться, то только с кроватью. После этого отошел к дверям, вынул из автомата магазин:
– Это возьмешь на посту дежурной медсестры, а это, – он поставил автомат в угол, – так уж и быть, пусть останется. Тебе спокойнее будет врача дожидаться. Кстати, своего друга ему обязательно покажи.
С этими словами Антон вышел. Проходя мимо стола дежурной, он, как и обещал, положил на него магазин.
Было уже достаточно поздно. Вдоль освещенной фонарями улицы прогремел трамвай. По другой стороне, цокая каблучками, шла девушка. Дрон испытывал слабость и боль в груди. Сильно кружилась голова, и ныл затылок. Он вдруг испугался, что может потерять сознание и стать легкой добычей не только милиции, но и просто хулиганов. Слегка пошатываясь, Дрон направился через дорогу. Надо было как можно дальше уйти от больницы. Оказавшись на противоположной стороне, он попытался нагнать девушку. Но та заметила преследование и ускорила шаг. Нужно было что-то делать. Документы у него забрали. Правда, было непонятно, кто. То ли грузины, то ли милиция. Денег тоже не было.