Взрыв. Приговор приведен в исполнение. Чужое оружие
Шрифт:
— Взрывчатка через твои руки проходит, Филипп…
Лучкай скосил на Хаблака внимательный глаз: видно, сообразил, что разговор не предвещает ничего приятного, вздохнул так, что стул заскрипел под ним, и подтвердил не весьма охотно:
— Ну через мои…
— И у тебя порядок?
— Не дети, Герасим Спиридонович. Взрывчатка — не мыло…
— Потерь не могло быть?
— Нет, — энергично замотал головой, — у нас со взрывчаткой глухо! Ни-ни…
— И никто
— А кому она нужна?
— Я тебя спрашиваю, Филипп.
— А я отвечаю: у нас глухо.
— Скажи, Филипп, в каких ты отношениях с Червичем?
— Митькой?
— Будто у нас еще есть Червичи…
— С Митькой у меня все нормально.
— Дружите?
— Не ссоримся.
— Он у тебя взрывчатку не просил?
Бригадир решительно покачал головой. Хаблаку показалось — чересчур решительно. Майору не очень понравилась открытая тактика парторга, но сидел молча, будто все это не касалось его.
— У нас глухо, — в который раз повторил Филипп, — порядок знаем.
— Я тебе, Филипп, верю. Не верил бы, не позвал и не стал бы выяснять, есть ли нарушения. Если есть — скажи.
— Глухо у нас, — упрямо твердил бригадир.
Парторг перевел взгляд на Хаблака: то ли ждал от
майора поддержки, то ли извинялся, — мол, сами видите, больше ничем не могу помочь.
Хаблак решил вмешаться:
— Дело в том, Филипп, что мы могли бы выйти на целую банду. Может, Червич у вас просил… Серьезная банда, Филипп, даже очень серьезная.
Снова стул заскрипел под бригадиром, он помолчал немного, будто решал для себя что-то, но ответил твердо?
— У нас со взрывчаткой глухо. Точно говорю,
— Тогда извини, Филипп… — Парторг снова зажал зубами карандаш. — Иди и работай.
Когда бригадир вышел, Хаблак спросил:. — Давно у вас Филипп?
— Вы ему не поверили?
— Не имею оснований для этого.
— Вот и я не имею. Хотите поговорить с Червичем?
— Хочу.
Парторг пошел к дверям, чтоб позвать девушку, уже бегавшую за бригадиром, но они распахнулись, и в комнату боком протиснулся Филипп.
— Забыл что-то? — спросил парторг.
Бригадир, не отвечая, прошел к своему стулу, но не сел, а так взялся за списку, точно хотел сломать, и сказал:
— Вы уж, Герасим Спиридонович, не сердитесь. Не хотел я, потому как затаскают и неприятности всякие… Вот и говорил, что глухо. А оно, видите, было… Только спрошу вас, — бросил взгляд на Хаблака, — при чем тут банда? Ну рыбу глушили. Митька взрывчатку взял, батя у него рыбалит и места знает, аж три ведра рыбы привез.
— Рыбу, говоришь?! — резко повернулся к Лучкаю парторг. — Сукин сын ты, Филипп, и придется отвечать!
— Оно-то так, — потупился Филипп. — Мог бы и не признаваться, однако, думаю, тут о банде говорили… А у нас — рыба.
— А рыбу что, можно глушить?
Филипп оторвал руки от стула, наверно, хотел развести ими, но только безнадежно махнул правой. Сказал:
— Конечно, тоже неправильно…
— Позовите Червича, — попросил парторга Хаблак. Тот пошел сам. Филипп двинулся было за ним, но Хаблак задержал его.
— Посидите, — приказал он, — разговор, кажется, на- читается серьезный!
— Подумаешь, три ведра рыбы… — презрительно хмыкнул бригадир.
Майор не ответил. Вспомнил растерзанные взрывом чемоданы в аэропорту. И то, что могло случиться из-за преступной халатности этого оболтуса в комбинезоне.
Парторг пропустил впереди себя парня в берете, ковбойке и линялых джинсах. Тот, дойдя до середины комнаты, остановил взгляд на майоре»
— Вы звали? Герасим Спиридонович сказал: кто-то приехал и хочет побеседовать.
— Дмитрий Лукьянович Червич?
— Весь перед вами.
— Для чего брали у Лучкая взрывчатку?
Червич взглянул на бригадира, словно спрашивая, как вести себя, но тот и бровью не повел. Тогда Червич искренне удивился:
— Зачем мне взрывчатка?
— Спрашиваю: брали?
— Нет.
— Не отпирайся, Митька, — сказал Лучкай. — Брал, так и признавайся.
— Когда брали и для чего? — спросил Хаблак.
— Отец попросил… — как-то сразу обмяк Червич. — Рыбу глушить. И нам дал…
— Когда?
— Примерно месяц назад.
— Точнее.
Червич пошевелил губами, будто подсчитывал, но тут же спросил у Лучкая:
— Когда, Филипп?
— Недели три прошло.
— Точно, в начале месяца, первого или второго.
«За неделю до взрыва», — отметил Хаблак. Все совпадало, и майор сказал:
— Сейчас мы составим протокол. Предупреждаю: будете отвечать за ложные показания… — Достал из портфеля бланки: — Прошу сесть, дело это не такое уж быстрое…
Во второй половине дня Хаблак встретился с Дробахой и доложил о событиях в карьере. Теперь не было никакого сомнения: почти все нити преступления в их руках. На следующий день решили арестовать Бублика и Рукавичку. Дробаха взял также постановление на обыск в квартире Червича-старшего. Хаблаку оставалось только договориться о деталях операции с Каштановым, и он возвратился в управление.
Дежурный подал майору записанный на клочке бумаги номер телефона и, подмигнув несколько фамильярно, сообщил: