Взрывай! Спец по диверсиям
Шрифт:
– Выполнять приказ!
И Сергей отполз. Саша тоже пополз – вокруг склада. Грунтовка начиналась от железной дороги и заканчивалась у склада. По ней грузовики перевозили груз от железной дороги. Стало быть, есть еще дорога. Вот к ней поближе надо быть.
Нашел ее Саша, улегся поудобнее и стал наблюдать. Пригревало солнце, в траве звенели и трещали кузнечики или цикады – Саша путался в насекомых.
По полю к складу ехали три грузовика. Саша насторожился. Грузовики въехали под маскировочную сеть. Саша занервничал – ничего
– Йес! – Саша вскинул кулак.
Не любил он, когда в том, прежнем мире к месту и не к месту вставляли английские словечки. А сейчас вот у самого вырвалось.
Он отполз подальше, прислушался и встал. Коли найден склад с бомбами, то теперь надо искать гранаты. А они могли быть только у немцев. Не нравились они ему, эти гранаты на длинной деревянной ручке, прозванные на фронте «колотушками». Слабые, запал долго горит. Сюда бы нашу, «лимонку», правильнее – «Ф-1». Небольшая, мощная, удобная при переноске – в карман затолкать можно.
Еще были гранаты у немцев венгерские – как яйцо с обеими тупыми сторонами. Такая граната после броска при падении на землю взрывалась мгновенно. Причем взрыватель у нее чуткий был, граната рвалась и на поверхности воды, и при падении на снег.
Саша раздумывал – в какую сторону пойти? К мосту нельзя, чтобы часовых нападением не обеспокоить. Немцы ведь гранату не отдадут, значит, придется напасть на кого-то, шум будет. И не просто на пехотинца или офицера, а только на того, у кого гранаты есть. А с этим сложно, поскольку у тыловиков гранат при себе не бывает – не на передовой.
Еще гранаты могут быть у служащих маршевых рот. Только немцы пешком не ходят, все на машинах да на мотоциклах. Видел как-то Саша кавалеристов, правда – один раз. А еще – целую роту на велосипедах. Вот чего в Красной Армии не было, так это велосипедистов.
Он пошел вдоль железной дороги, надеясь свернуть в сторону. Показалась тропинка. Увидев тропинку, Саша свернул на нее. И вовремя: по железной дороге уже громыхал нефтеналивной состав.
Саша аж зубами скрипнул от злости. Это сколько же бензина немцы на фронте получат? Тысячи танков в бой пойдут, сотни бомбардировщиков в небо поднимутся.
Тропинка вывела к небольшой – в четыре избы – деревушке. Просматривалась деревушка хорошо, техники, как и самих немцев, видно не было.
Саша, не скрываясь, направился к избам, имея надежду разжиться харчами.
В деревне оказались одни старики. Они накормили Сашу вареной картошкой, поскольку больше угостить его было нечем. Однако он и этому был рад, от всей души поблагодарил стариков. Он попытался расспросить их о немцах, но старые люди из деревни не отлучались и ничего сказать ему не могли.
– Ну, а деревня побольше или село есть рядом?
– Есть, – ответил один дедок, – версты две отсюда. Пойдешь по дороге – аккурат в село уткнешься, Тишино называется.
И Саша направился в село. Немцы тут точно были. Он еще до села не добрался, как заметил на столбах синие телефонные провода. Такие применяли только немцы, у наших оплетка была черного цвета.
Село большое: две улицы, колокольня церкви над селом возвышается. А на улицах машины и мотоциклы стоят.
Из труб деревянных изб дымок вьется, видимо – хозяйки еду готовят. Но ни лая собак, ни кудахтанья кур, ни хрюканья свиней Александр не услышал. Для него отсутствие собак – это хорошо, они не залают, почуяв его приближение.
Саша залез на дерево и осмотрел село, запоминая, где стоят грузовики. Он решил наведаться в село ночью, обыскать машины. Немцы порой были беспечны, особенно в начале войны. Они оставляли в кузовах боеприпасы, продукты. Но вот оружие не оставляли никогда, не было этого.
Так, семь грузовиков, две легковушки вроде «Опель-Кадета», десятки мотоциклов с колясками. Про мотоциклы не забыть бы, в багажниках колясок иногда очень нужные для него, Саши, предметы имелись – вроде консервов и подсумков с магазинами.
В селе, на небольшой площади, в здании бывшего правления колхоза явно находился штаб или комендатура. У входа на ступеньках маячил часовой. Туда периодически заходили и оттуда выходили военнослужащие вермахта.
Запомнив все, что увидел, Саша спустился с дерева и сделал несколько приседаний, размяв затекшие руки-ноги: сидеть на дереве было неудобно. Быстрым ходом он вернулся на базу.
Пулемет был на месте, а Рогозина не было, но ближе к вечеру и он появился, принес плетеную корзинку с провизией. Доволен был, как кот, объевшийся сметаны.
– Вот, старшой, еды принес, на пару дней хватит.
И снял прикрывавшую лукошко тряпицу. В лукошке было целое богатство! Круглый деревенский каравай, картошка, варенная в «мундире», несколько луковиц, а главное – добрый кусок сала. Саша восхитился:
– О! Ты где разжился таким добром?
– Нашлась добрая душа.
– Долговато тебя не было.
– Кто бы мне за красивые глаза еду дал? – обиделся Сергей. – Поработать пришлось: бревна пилил, дрова колол. Тетка одинокая, хозяйство мужских рук требует. Да ты ешь, ешь. Я сыт.
– Повезло тебе.
– Ага, звала еще приходить.
– Ты же сам три дня назад меня осуждал, говорил, что нельзя сидеть всю войну под женской юбкой.
– Говорил, – смутился Сергей, – так мы же в тылу воюем, жрать что-то и на войне надо.
Саша отрезал краюху хлеба, сверху положил кусочек сала, откусил. Эх, какой дивный вкус, ну просто восхитительный! Незаметно для себя он умял хлеб и сало.
– Вот что, Сергей, за еду спасибо. Однако ночью вылазку делаем в село: машины на улицах стоят. Хочу по ним пошарить, может – гранаты или еще что-нибудь найдем.