Взрывная карамель для миллиардера
Шрифт:
— Нет. Спасибо и на том. Иначе я бы на месте сразу умерла. Он вроде подбадривал даже. Думаю, смешно ему было. Но вот Иркин муж, дал однозначно понять, что меня не возьмут.
Вкратце пересказала разговоры с Константином Альбертовичем и Романом Леопольдовичем. Сижу, пью чай, а Светка возмущается поведением Немцова. Подруга пытается дозвониться до Иры, чтобы та навтыкала люлей своему благоверному.
— Тоже мне помощничек нашёлся. Ведь, понятно же, что ты не специально. И вот эти грязные намёки с его стороны — вопиющая наглость!
— Да успокойся ты. Ничего уже не изменишь. И Иру не накручивай, не надо. Она в положении, ей нервничать нельзя. Поругаются с Романом, а я виноватая останусь по твоей инициативе. Ладно, мне пора.
— А ты куда собралась?
Вздыхаю. Становится еще грустнее:
— К Олегу. Нужно трудовую книжку забрать и попробовать решить вопрос с кредитом.
Работу с высокой зарплатой не получила. Придётся, и, правда, «ползти» с мирными переговорами.
— Ты не против, если я воспользуюсь твоим ноутбуком?
— Да бери, конечно. Я сразу тебе сказала — чувствуй себя как дома. И это… Давай я с тобой пойду? Для надёжности и поддержки? — Света облизывает губы от нетерпения.
Она настроена воинственно, еще устроит там скандал.
— Я хочу сама, Свет.
Да, так будет правильнее и спокойнее. Бульдозер — Свету, брать с собой опрометчиво. Во-первых, она хочет пойти из чистого любопытства. Ей нравится быть в центре разборок. Во-вторых, это может закончиться чревато. Порой подруга излишне импульсивна и когда видит несправедливость по отношению к дорогим ей людям, то и в драку может кинуться. Пусть дома лучше сидит.
Юбку надевать, однозначно не буду. Достаю из своей сумки прошлогодние джинсы.
С трудом втискиваюсь, застегнуть молнию не получается. Ругаюсь, мечусь по комнате. Опять спортивки натягивать? Надо бы их постирать.
Вчера смотрели со Светой фильм. Как же он назывался? Совсем забыла. Не то «Молись и люби», не то «Люби и молись»… Сейчас вспомнила, как главная героиня в нём учила застёгивать джинсы, которые не лезут. Надо лечь и втянуть живот, тогда всё получится.
Заваливаюсь на диван, выдыхаю весь воздух. Ну… пошла молния. Ещё капельку. Выдыхаю всё, что есть в лёгких. Щёлк. Застегнулось. Боюсь дышать. Лежу. Постепенно пробую вдохнуть. Всё нормально. Молния на месте.
Поднимаюсь — верчусь перед зеркалом. Мне нравится моя задница! Надо же, не зря вчера весь вечер пялилась в телек. Хоть что-то полезное.
Не то, что любовница Олега. Тощая овца.
— У тебя шикарная попка дорогая. Может, не всё и потерянно насчёт твоего трудоустройства к Орлову. По-любому, ты ему запомнилась. Может, не должность помощницы, а что попроще предложит. Компания большая, — выносит вердикт подруга, которая всё это время наблюдала за мной.
Света — лучшая подруга в мире! И она права — моя задница классная. А с нормальным макияжем, мне самой трудно себя узнать.
Вот, что творит современная индустрия!
Усмехаюсь.
Я улыбаюсь. Впервые за неделю. А в окошко пробивается солнечный луч. Ну вот, даже солнышко на моей стороне. Всё будет хорошо.
Только улыбка медленно гаснет, когда я понимаю, что на все мои грандиозные планы у меня нет денег.
Пофиг. Прорвёмся. Подмигиваю отражению и готовлюсь отстаивать у Олега свою жизнь.
То, что он — подлая скотина, подтвердилось в очередной раз, когда не оплатил платёж за кредит. Хотя, в душе теплится надежда, что муж просто забыл. Вот, сейчас поеду к нему и всё разузнаю.
Пишу Олегу со Светиного ноутбука сообщение:
«Буду в офисе через час. Подготовь мои документы. Я увольняюсь».
Только в офисе Олега меня ждёт сюрприз…
Глава 15
Чем ближе подъезжаю к офису, тем больше сдувается боевой настрой. Когда захожу в здание, вообще, позорно решаю заглянуть в бухгалтерию, забрать трудовую и по-тихому смыться, пока Олег меня не заметил.
Но сталкиваюсь с непробиваемой защитой главбуха, которая наотрез отказывается увольнять без документа с росписью Олега. А дорогой муженёк и не подумал отдать распоряжение, пока я ехала. Хоть я ему и написала уже больше часа назад.
Алла Григорьевна из бухгалтерии краснеет, бледнеет, отводит глаза, даже пытается руки заламывать, но трудовую книжку не отдаёт.
Дородная женщина со жжёными перманентом скудными волосинками в очередной раз поправляет на носу съехавшие очки, вздыхает:
— Лерочка, но вы и меня поймите. Милые бранятся — только тешатся. Вы с Олегом Юрьевичем помиритесь, а он на меня обиду затаит. Вы уж идёте к нему в кабинет. Он ждёт.
Ну, всё. Иду, ладно. Встречи не избежать. Заодно про кредит поговорим.
Лифт вызывать не стала, иду на пятый этаж. По пути нашариваю в сумочке пачку с карамельками, закидываю парочку в рот, принимаюсь усиленно рассасывать, чтобы успокоиться. Пока дотопытваю до кабинета, становится легче.
Раньше или позже, встретиться всё равно придётся. Расправляю плечи, поправляю пучок и толкаю дверь кабинета. Получается, что вхожу чуть ли не с пинка. Пусть знает — меня не запугать.
Задираю повыше подбородок и шагаю внутрь, как в пасть к дикому животному на арене. Сейчас начнётся концерт. Успокаиваю себя, придумывая смешные образы потому, что знаю — в гневе Олег страшен.
Муженёк стоит спиной, с телефоном, прижатым к уху. Разговаривает, смотрит в окно.
— Нет, Виола. Я подъеду через часика полтора. Раньше не смогу, — он разворачивается, в растерянности замолкает, но я уже услышала ненавистное имя, а Олег возвращается к разговору, бросает короткое: — Перезвоню, — нажимает отбой, кидает телефон на стол.