Взрывная карамель для миллиардера
Шрифт:
Новый звонок отвлекает. Новая встреча. Новый контракт.
Допиваю пятую чашку — кофе успел остыть — отставляю. Кидаю сообщение принести новую чашку. Потягиваюсь в кресле, разминая затекшую спину. Хочется горяченького.
Придётся сделать паузу, Лера.
Сам пока наслаждаюсь взрывной карамелью — немного поднимает настроение. Бодрит.
Ухмыляюсь. Лера — взрывная, как карамель. Сейчас проверим. Улыбаюсь.
Приходит сообщение, что отошла отнести документы. Гляжу на часы — да твою мать!
Орлов, Орлов, как же ты её прошляпил? Злюсь. Хожу по кабинету.
Она пишет — спрашивает, нужно ли мне заказать еду. Да, я голоден. Но мне нужна не еда, чтобы утолить голод.
Пишу, что срочно нужна мне в кабинете. Шляется со всякими по офису. Сильно злюсь, стоит представить, что ушла не одна. Хожу по кабинету. Всё. Никакой работы в голове. Короче, голова думать перестаёт, думает другое место.
Запыхавшаяся девушка заскакивает в кабинет.
Ну, наконец-то.
— Константин Аркадьевич, вызывали? Вам еще кофе? Или вы голодны?
Рявкаю:
— Голоден.
Сам обхожу Леру сзади, поворачиваю ключ в замке, разворачиваюсь и смотрю в упор.
У моей помощницы округляются глаза.
— Только мне нужна не еда, — в пару шагов оказываюсь прямо перед ней. Без лишних церемоний, тянусь к блузке.
У меня даже получается расстегнуть пару пуговичек — есть. На ней чёрное кружево. Где там наши сосочки?
Но добраться дальше не получается. Девушка отпрыгивает назад, судорожно пытается застегнуть обратно.
— Что вы делаете?
— А на что это похоже?
Начнем с минета?
Расстёгиваю ремень, тянусь к ширинке. У неё почему-то дрожит нижняя губа. Она выглядит совершенно растерянной, даже перестаёт пытаться застегнуть пуговички — так и не получилось потому, что пальчики трясутся.
Я любуюсь на торчащее кружево.
— Ты надела мой комплект белья, — указываю глазами на вырез блузки, снова придвигаюсь ближе.
— Ну, хорошо, начнем сверху. Покажи, как село.
Она комкает ворот блузки руками, стягивая края, прикрываясь, говорит дрожащим голоском:
— Ваш? Это же из бутика…
Она что, реально стесняется? Реально не понимает? Да, ладно, моя наивная крошка.
Сама дышит часто-часто и …краснеет? Вот это мило. Забавно.
Ну, ничего. Тянусь рукой поправить выбившийся локон. Она вздрагивает, смотрит как-то умоляюще, приоткрывает ротик. Я трогаю пальцем нижнюю губку. Хочется потрогать чем-то другим. Тем, что так давит между ног.
— Лера, — называю по имени, — Я закрыл дверь. Ты что, стесняешься, девочка? У нас есть немного времени. Потом я снова буду занят.
Беру её руки, которые так и теребят ворот блузки и опускаю вниз, вытягивая по швам. Сказать, что она удивлена — это ничего не сказать. Похоже,
Ладно, язык позже, минет будет в следующий раз. Я проворно расстёгиваю блузку.
Она выдавливает:
— Нет.
Что? Мне послышалось?
Она не сопротивляется, но повторяет уже твёрже:
— Нет. Ничего не будет.
А я любуюсь сосочками, которые просвечивают через чёрную сеточку. Они твёрдые — сжались в маленькие горошинки. Похоже, девочку потрясывает от возбуждения. Это взаимно. Сейчас я тебя удовлетворю, малышка.
Мне прилетает …пощечина. Мне?
Она снова отшагивает и запахивает блузку, лишая меня такого прелестного обзора, сморит затравленным взглядом, понимает, что перешла границы. Глаза блестят.
Только не слёзы.
Лера оправдывается дрожащим голосом:
— Я замужем. Я работать пришла. Я не хочу.
Хочет, детка.
— Я так не могу. Простите, — опускает глаза в пол.
Кто-то стучит в дверь. Затем стук повторяется более настойчиво.
Стук приводит меня немного в чувства. Она, правда, отказала мне? Я же вижу, что хочет сама, но отказала?
Лера быстро-быстро застёгивает блузку, давя всхлипы, пытается не заплакать.
Ну, и чёрт с тобой. Твою мать… Чувствую себя моральным уродом. Странно.
Раздумываю. Так-то она мне вроде подходит на роль помощницы. С работой справляется, что удивительно. Кофе, опять же вкусный варит. Ну, что мне с ней делать?
Ладно. Вечером мальчишник, оттрахаю кого-нибудь. Лучше парочку. Отведу душу, спущу напряжение. А про неё подумаю в понедельник.
Может оставлю… Наклоняю голову к одному плечу. А может нет. Наклоняю голову к другому плечу.
Кто-то совсем оборзел и принимается дёргать за ручку. Да, кого это принесло?
Киваю, чтоб пошла проверить.
Разговаривать пока не хочется.
Лере удаётся застегнуть маленькие пуговички на ходу. Ей почти удаётся успокоиться, по крайней мере, в руки себя взять получается — уже хорошо. Чувствовать себя козлом неприятно.
Она открывает замок и поправляет блузку. Поспешила — надо было сначала заправить как следует. Но она так хотела сбежать от меня подальше, что не подумала о том, как выглядит со стороны.
Из-за двери прилетает:
— Ах, ты — шалава! — незнакомый взвинченный мужской голос.
Лера выскакивает за дверь и захлопывает её за собой.
Так не пойдёт. Мне ничего не слышно. Иду следом, толкаю нараспашку.
В приёмной стоит высокий поджарый мужик и размахивает включенным телефоном, орёт на мою помощницу, брызгая слюной:
— Как это понимать, Лера! Ты что творишь, стерва? На первой рекламной полосе в новостном канале твои фото. Как ты посмела обжиматься с каким-то мужиком? Ты сдурела?