Взрывная карамель для миллиардера

Пятница Саша

Ничего не предвещает беды.

Если не считать десять пропущенных от Олега. Как же достал.

Знаю ведь, стоит ответить с снова он выльет на меня ушат помоев. Мечтаю о разводе. Будет официальная бумажка — и даже разговаривать не стану больше с козлом. Счастливо оставаться со своей шалавёнкой — вот, кто реально проститутка. Но об этом я ему сообщать не собираюсь. Не моё дело.

Владимир шифруется, отводит меня в укромный уголок и засовывает в карман джинсов флэшку — заодно щупает за задницу и наклоняется слишком близко.

Молчу.

Терплю. Он шепчет:

— Будет наш маленький секрет. Никому ни слова.

Выдавливаю улыбку и благодарю.

— Не забудь про обещанный кофе.

Он провожает на кухню.

В середине вечера в клубе меня ставят обслуживать ВИП-зону. Там собирается мальчишник. Девочки обсуждают больших боссов, которые оставляют щедрые чаевые.

И всё бы хорошо, но на полпути меня догоняет самая наглая из официанток. Маша тянется забрать у меня поднос с бокалами и дорогущим шампанским.

— Осторожнее, ты хоть представляешь, сколько такая бутылка стоит?

С ужасом наблюдаю, как бутылка качнулась, но устояла. Выдыхаю с облегчением.

Маша перестает вырывать поднос, но руки загребущие тянуть продолжает:

— Тебя Анатолий Петрович срочно требует, а столик из ВИПки мне отдали.

Как так? Зачем я владельцу клуба?

Уныло тащусь в кабинет к моему мучителю. Что ему надо? Я здесь всего первый вечер работаю. Всё хорошо. Клиенты довольны, с персоналом более-менее общий язык нашла. На работу пришла вовремя.

Выдыхаю. Вежливо стучусь, заглядываю в кабинет.

Анатолий Петрович отрывается от бумаг, откидывается в огромном офисном кресле — не кресло, а настоящий трон — удобно ему, наверное. Не то, что с подносом бегать целый вечер.

Владелец не спешит начать разговор. Рассматривает. Нагнетает. Что у него еще на уме?

Становится не по себе. Чувствую подвох. И столик с ВИП зоны Машке отдали.

— Вызывали? — голос отчего-то срывается, откашливаюсь.

Анатолий Петрович барабанит пальцами по внушительному столу из красного дерева.

— Виола только что отзвонилась. Говорит, ногу подвернула. Сейчас в травм пункте. Танцевать сегодня некому.

Вот, стерва! Я почти уверена, что любовница мужа специально подстроила мне эту пакость.

Меня прошибает холодным потом, когда я догадываюсь, зачем вызвал Анатолий Петрович. Мои глаза медленно округляются. Уже открываю рот, чтобы возразить, но он опережает:

— Лерочка, поздравляю. Сегодня ваш первый выход.

Как? Я не смогу. Я, вообще, не собиралась. Думала, заберу флэшку и решу все вопросы с большим боссом у нас в корпорации. Ну, поработаю официанткой ночь или несколько, пока не улажу проблему. Владелец же сам говорил, чтобы я попривыкла… А теперь заставляет лезть на сцену?

Флэшка в кармане — но это пока лишь половина вопроса. Надо еще посмотреть, что там записано, показать юристу. Надо набраться наглости и смелости на разговор с незнакомым боссом с шестьдесят восьмого этажа.

— Но

мы же договаривались, что только через неделю…

— Форс-мажор, — Анатолий Петрович равнодушно пожимает плечами, машет рукой, провожая на выход. — Марина подберет одежду, она в курсе, ждет в примерочной.

Он утыкается в бумаги.

Я сглатываю, обхватываю себя руками и не могу сдвинуться с места. Тихо говорю, с мольбой в голосе:

— Я не смогу. Я не готова.

Анатолий Петрович снова отрывается от бумаг, пронзает стальным холодным взглядом. От притворного благодушия не остаётся и намёка.

— Лерочка, мне некогда с вами возиться. Или мы с вами помогаем друг другу, или разрываем договоренность.

Вот, зря я так и не решилась сходить к этому Александру Александровичу! Хоть бы и без флэшки. Он хоть — один. А здесь, в клубе — целая толпа мужиков.

Мне прилетает ледяное:

— Можете быть свободны. Завтра передам ваш долг другим людям.

Спохватываюсь, выдавливаю:

— Нет. Пожалуйста, не делайте этого. Я выйду вместо Виолы.

Может сбежать? И будь, что будет? Провалиться со стыда…

Прикрываю глаза. Один раз. Я сделаю это, а завтра пойду на шестьдесят восьмой этаж.

Игорь утверждает, что за наезд на человека хозяин машины еще мне приплатить должен, не то что требовать оплатить ремонт. Вот, пусть он сам и решает вопросы с владельцем клуба.

Анатолий Петрович холодно кивает:

— Посмотрим на ваше поведение, Лера. Не забывайте, последняя минута — топлесс. И будьте добры, оставьте ваше стеснение за сценой.

Уже на выходе из кабинета, он бросает мне в спину:

— Ваш муж, Олег не может дозвониться до вас. Просил передать, что ему срочно необходимо поговорить.

Даже не оборачиваюсь. Ему-то еще что от меня нужно? Видела, двадцать пропущенных. Пошел он…

Ноги сами ведут в другую сторону от раздевалки. Крадусь по стеночке на выход. Трусливая мысль толкает сбежать.

Просто надо набраться смелости и сходить завтра к … Почему-то по сравнению с раздеванием на сцене ночного клуба, он больше не кажется таким страшным и ужасным. А флэшка в кармане придаёт безбашенной смелости. Трогаю карман, убедиться — что она никуда не делась и тихонечко иду на выход. Надеюсь, что Анатолий Петрович не успеет ничего никому передать.

Так задумываюсь, пока храбрюсь по поводу завтрашнего разговора с большим боссом, что чуть не взвизгиваю, когда кто-то неожиданно хватает за руку, выдёргивая обратно в реальность.

Олег.

— Куда собралась, милая женушка? — шипит на ухо и больно сдавливает запястье.

— Пусти, — пытаюсь вырвать руку.

— Почему не берёшь трубку?

— Потому что не хочу с тобой разговаривать! — мне удается вырвать руку, потираю запястье. Теперь синяк останется.

— Зря, — этот козёл успокаивается. — Моё предложение остается в силе — я могу решить твои проблемы с владельцем клуба.