Взрывная карамель для миллиардера
Шрифт:
Орлов ржёт:
— О. А сейчас не подсматриваешь. Лера, ты попалась.
Божечки. Что ему надо?
Из-за двери слышится:
— Я принёс важные документы.
Какие такие важные? Об увольнении? Зачем надо было лично приходить? Я не открою. Мне не нравится, как моё тело реагирует на него. Вдруг, он опять будет приставать?
А в животе стягивается узел, и грудь странно тянет — соски сжимаются, дыхание учащается. И это он просто стоит за дверью, ну еще разговаривает — его голос особенный — низкий, с налётом хрипотцы, пробирает
Он продолжает настаивать:
— Лера, это важно. Для тебя. Открой. Нам надо поговорить.
Он бьёт кулаком в дверь. Я вздрагиваю и обхватываю колени сильнее. Нет.
— Тебе же это важно. Лера! Очень важно, но я не буду разговаривать через закрытую дверь. Я не уйду, пока ты не откроешь!
Уйди, Орлов. Пожалуйста, исчезни. Коленки подрагивают, потому что на самом деле я не хочу, чтобы он уходил, а хочу, чтобы обнял и успокоил, чтобы нашёл слова, чтобы вообще просто остался со мной и сказал, что я ему небезразлична, что я ему нужна. Чтобы попросил прощение за свой дурацкий обман.
Лера, ты сдурела? Ты, что, простишь его? Обманул раз — обманет еще.
О чём речь? Он даже не просил прощения, и не собирается. Что ты выдумываешь в своей голове? Там, наверное, какие-то вопросы по работе. Зачем он тогда пришёл на ночь глядя? Дура. Пришёл, чтоб закончить то, что не удалось в офисе. Поиметь пришёл тебя, глупая Лера. Ты же сама вся плыла перед ним. Вот, он и явился — красавец расписной — встречайте с распростёртыми объятиями!
Он продолжает стучать в дверь, а я затыкаю уши и отползаю в ванную. Плотно закрываю дверь, чтобы не слышать, и чтобы он не слышал меня. Включаю воду и умываюсь. Смываю маску, потом ополаскиваю лицо холодной водой. Еще и еще. Надо смыть это странное наваждение.
Постучит, постучит, да уйдёт. Главное, не поддаться и не открыть.
Потому что тогда, я точно перед ним не устою. Если приставать будет. Блин… А если не будет? От этой мысли еще хуже становится.
Документы у него важные. А может, правда, просто по работе приехал. Остались незаконченные дела какие-нибудь. Да, те же пропавшие документы. А ты, Лера губы раскатала…
Да, пошёл он…
Наливаю ванну и погружаюсь в теплую воду — пытаюсь расслабиться.
Долго лежу, нежусь, уговариваю себя, что мне всё равно. Пока вода не остывает. Тогда сливаю и включаю тёплый душ. Тщательно мою голову. Потом вылезаю и заматываю её в полотенце.
Спать совсем не хочется. Нервное напряжение не покидает. Сумбурные чувства внутри продолжают метаться.
Я приоткрываю дверь из ванной и прислушиваюсь. Тихо. Меня затапливает сожаление.
А ты что думала, Лера? Что он будет всё это время ждать? Стучать в дверь, пока соседи не вызовут полицию?
Вздыхаю. Немножко жалею, что всё-таки не открыла.
Зачем-то крадусь обратно к входной двери и снова смотрю в глазок.
Орлов сидит у стеночки перед моей дверью, прямо на полу, ноги согнуты в коленях, на которых сложены руки и упирается в руки поникшей головой. Рядом
Отшатываюсь. Тяжело дышу. Не ушёл.
Снова не пойму: я рада или сильно напугана? Мелкая дрожь пробегается по телу, я закусываю ноготь. Что же делать?
Ухожу обратно в ванную и сушу волосы.
Уйдёт же. Никуда не денется. Может открыть? Нет, Лера.
Укладываю волосы, как научил стилист в салоне. Мы оставили длину — только убрали сеченые кончики, освежили цвет, и теперь я пользуюсь лечебными масками для волос и восстанавливающими маслами. Еще пью специальные витамины. Смотрю на себя в зеркало — волосы приобрели шелковистый оттенок. А укладка, так вообще, делает их похожими на причёски моделей с глянцевых картинок.
Выдыхаю. Интересно, Орлову понравилось бы? Он бы заметил?
О чём только думаю!
Зачем-то крашусь. Зачем, Лера? Отгоняю внутренние противоречия и настырно продолжаю. Для себя. Мне нравится быть красивой. Чтобы доказать себе, что я чего-то стою. Вовсе не для некоторых наглых боссов, сидящих на холодном полу в коридоре. Он, наверное, уже ушёл.
А сердце замирает. Может нет? Может открыть ему?
Надеваю обратно всё те же домашние шортики и гольфы и тапочки. А, вот, вдруг не ушёл? А, вдруг я ему открою. А, нечего тут думать, что я ждала и готовилась встречать — привечать некоторых… обманщиков. Вот.
Снова подглядываю. Сидит. Голова упирается в руки. Может уснул? Не шевелится.
Папка лежит прям совсем перед дверью. Мне безумно интересно, аж мочи нет. Что там за важные документы?
Если я приоткрою щелочку, на цепочке, то смогу дотянуться до папочки.
Ей богу, чувствую себя нашкодившим котёнком, но удержаться не могу. Только бы дверь не заскрипела.
Получается открыть тихо. Самую малость. Просовываю руку и подтягиваю папочку ближе, еще немного… и, есть. Аккуратненько закрываю дверь обратно.
Подпрыгиваю посмотреть в глазок — и, правда, спит что ли? Похоже на то.
Не удивительно. Я же знаю, сколько он работает. А без моей помощи, наверное, совсем туго приходится. Ира говорила, что он пока никого не взял на моё место. Даже заявку в кадры еще не подавал. А с девочками, которые до меня у него были во временных помощницах, точно каши не сваришь. Я-то видела весь их бардак.
Становится немного жаль Орлова. Самую капельку. Сварить ему кофе что ли? Могу через ту же щелочку передать.
Иду на кухню, ставлю турку на плиту.
А любопытство разжигает — достаю документы, просматриваю, приоткрываю рот в удивлении.
Сначала свидетельство о разводе. Моём разводе! На-те, пожалуйста.
Но, дышать прям сразу становится еще легче. Я свободна? О! Этот первый сладкий вздох свободы. Свободы от опостылевших отношений.
Листаю дальше. И ничего не понимаю.
Документы на акции. Какие-то выписки с суммами, у которых много ноликов. На бумагах мои фамилия, имя, отчество.