Взрывная карамель для миллиардера
Шрифт:
Прикрываю глаза, как обычно люблю делать, отдаваясь любимой мелодии. Но в этот раз подсматриваю из-под полуприкрытых ресниц.
Смотрит. Глубоко дышит.
Да… Смотри.
О, Боже, задела сосок рукой, он отзывается импульсом. Томление разливается в груди. Не знала, что у меня здесь эрогенная зона.
— Снимай блузку, — командует хриплым голосом.
Стаскиваю и еще больше возбуждаюсь от скольжения легкой шелковой ткани по телу. Откидываю на пол. Голую кожу чуть холодит воздух, но жар
Поворачиваюсь с разных сторон. Я снова надела то шикарное кружевное бюстье из корпоративного бутика. Признайся уже себе Лера, на самом деле ты ждала этого танца. Предвкушала.
Босс… рычит? Мне не послышалось?
— Хорошая девочка, Лера. Надела мой подарок…
Краска приливает к лицу.
— Иди ближе, Лера. Хочу рассмотреть получше.
Его руки раскинуты по сторонам на спинке дивана. Рубашка расстегнута — когда успел, я не заметила. Ему тоже жарко.
Медленно приближаюсь. Запах разгоряченного мужского тела кружит голову, сводит с ума.
Я наблюдаю за его руками. Хочется прикрыться. Я уже стою совсем рядом, прямо перед ним.
— Ближе, — шепчет босс, отлипает от спинки дивана, подается вперед.
Инстинктивно обнимаю себя руками, прикрывая открытый развратный лифчик.
— Без рук, — слышу свой тоненький жалкий писк.
Константин Аркадьевич демонстративно разводит руки с открытыми ладонями в стороны, а сам еще немного подается вперед.
Неожиданно громко, властно гаркает:
— Ближе, сказал.
Не поняла, как шагнула вперед, оказалась прямо между его широко расставленных ног.
— Умница, — хвалит голосом, в котором снова появляются хриплые нотки. — Теперь убери ручки, Лера.
Так произносит Лера, что тело покрывается мурашками и соски предательски сжимаются в маленькие горошинки.
Сглатываю, медлю.
— Без рук, как обещал, — поощряет босс. Он так и держит руки разведенными в стороны.
Он практически дышит мне в грудь. И стоит ему сдвинуть ноги, я уже не вырвусь.
— Сама, Лера. Давай. Убери ручки.
Закрываю глаза. Медленно опускаю руки. Внутри всё подрагивает от напряжения. От возбуждения. Хорошо, что я осталась в юбке. Мне кажется, что сейчас между ног так мокро, что, наверняка, можно было бы увидеть, даже не трогая.
Снова урчит. Или рычит. Какой-то низкий гортанный звук из горла. Меня пробирает мурашками. Прямо до кончиков волос.
— Красиво.
Зачем я надела бельё, которое мне купил босс…
— Теперь снимай.
Я не могу.
Ждёт. Молчит.
— Сама, Лера. Я же сегодня без рук…
Сегодня? Ну, хоть без рук. Мысли путаются. Сердце стучит где-то в горле. Он же видит, как я реагирую. Стыдно. Ужасно стыдно.
— Лера, я жду.
Не могу.
— Хорошо, я помогу.
Вздрагиваю,
— Нет, вы обещали.
Но его руки так и разведены по сторонам, лишь чувствую тяжелое мужское дыхание на коже.
— Снимешь, досчитаешь до десяти вслух и можешь быть свободна.
В голове мелькают мысли. Десять секунд позора и убегу. И всё. И не буду танцевать и трясти голой грудью. И даже юбку не придётся снимать.
Выдыхаю:
— Да… — получается томно, просто дыхание срывается.
Снова закрываю глаза, начинаю считать, еще не обнажив грудь. Скажет нарушаю? Пофиг.
— Раз … — тянусь к лямке на плече, медленно спускаю, веду своей рукой по предплечью, ниже, еще больше возбуждаясь от своих же прикосновений.
— Два… — проделываю то же самое с другой лямкой.
Опять сглатываю.
— Три … — стою с голой грудью перед боссом.
— Четыре, — впитываю горячее дыхание кожей, — пять.
Ну, скоро уже? Закусываю губу. Даже подсмотреть сквозь ресницы стыдно. Чувствую поедает мою грудь взглядом. Мое дыхание учащается и тяжелеет. Как же стыдно. Он же видит мою реакцию, всё чувствует.
— Шесть…
И цифра застревает в горле потому, что… он целует мой сосок. Нежно обхватывает влажными губами, обводит языком по контору ореола и мягко втягивает. Посасывает…
Вместо цифры «семь» вырывается мой стон.
Мой? Что же я так позорюсь? Он втягивает чуть сильнее, потом приотпускает, дразнит кончиком языка. Пытаюсь взять себя в руки и прекратить стонать.
Надо считать, но я забыла на какой цифре остановилась. О, как же это прекратить? Ооооо, как же не хочется это прекращать…
Что я творю? Мы так не договаривались. Что он делает?
Какая цифра, мать его?
Аааа…
Резко выдыхаю, беру себя в руки и быстро чеканю:
— Раз, два, три, четыре, пять…
Он неожиданно выпускает сосок и бормочет:
— Вышел зайчик погулять… — сбивает со счёта.
Он пялится на мою грудь, и принимается за другой сосок.
— Аааа… — это я?
Облизываю губы, заставляю себя считать сквозь свои же стоны:
— Шесть, семь, восемь, девять… десять!
Сломя голову убегаю. Прочь. Закрываюсь в кухонке. Сползаю по двери вниз, на холодный пол. Приглушенная вечерняя подстветка включается из-за сработавшего датчика движения.
Слава Богу, и, правда, никого в офисе давно нет.
Сердце колотится. Тяжелая грудь требует прикосновений. Трогаю, пытаясь унять незнакомые ощущения и успокоиться. Глажу. Но тело хочет его рук. Его прикосновений. Его горячих губ, пальцев…
Его пальцев. Между ног так горит, что просовываю туда руку и зажимаю ногами, пытаясь успокоить чувственную пытку. Здесь опять мокро.