Взвод специальной разведки
Шрифт:
А отпуск Калинина между тем приближался. Последнюю неделю мая Александр полностью посвятил подготовке Гудилова. И тот занимался усердно, чего Калинин от него не ожидал. Документы в штабе подготовили — загранпаспорт, проездные документы и прочие. Шестого, как раз вечером, с военного аэродрома их базы отправлялся в Союз транспортный «Ан-12». Встал вопрос об отвальной — вечеринке, посвященной убытию офицера в отпуск. Глобчак по такому случаю разрешил поездку в Уграм, отпустив туда и отсидевшего срок на гауптвахте начальника клуба Ерохина.
Поездку в афганский поселок назначили на утро воскресенья, 29 мая. Офицеры ждали этого дня, как обычно, с нетерпением — все какое-то разнообразие. Ждал его и бывший замполит, а ныне ответственный работник политотдела всего контингента советских войск майор Трофимов. Он планировал провести неделю перед началом июньских разведывательных рейдов в своей бывшей вотчине, «родном» разведбате. Его начальник посчитал инициативу разумной и разрешил Трофимову 29-го числа убыть на Уграмскую военную базу.
И он оказался в поселке раньше колонны разведбата, уже в восемь утра. Выставив на площади охранение из трех сопровождающих его бойцов, Трофимов вошел в знакомую узкую улочку и незаметно для охраны нырнул в небольшой дукан.
Хозяин лавки был немного удивлен его появлением:
— Илья? Ты?
— Салам, Оман! Я, как видишь. Обещал же наведаться, вот и приехал!
— Салам, дорогой, проходи! Ты в свой разведбат официально направляешься?
— Угадал.
— Это кстати!
— Сам знаю! На обратном пути жди информацию, где будет выполнять задачу взвод, временно подчиненный старшему лейтенанту Гудилову.
Дуканщик для маскировки выложил на прилавок несколько сувенирных наборов. Трофимов спросил:
— Амирхан оповещен о мероприятиях дивизии?
— Конечно!
— Тогда зачем он опять сунулся на блокпост, по сути, обрек людей на уничтожение?
Оман скривил рот в ухмылке:
— Амир знает, что делает! Во-первых, потерял он не так много людей, да и тех в основном из отряда, присланного из Пакистана. Так что, можно сказать, Амир своих людей сохранил! К тому же теперь более солидную помощь получит. А части дивизии пусть чистят ущелья. Ничего они не найдут!
— Но ущелья закроют!
— Надолго ли? Вашему командованию больше делать нечего, как постоянно держать в горах усиленную дивизию? Уйдут! Выходы заблокируют и отойдут к Уграму.
Трофимов положил руку на прилавок:
— Впрочем, Оман, меня это не касается.
— С твоим переводом, Илья, Амирхан, и не только он, связывает очень большие надежды.
Майор довольно улыбнулся:
— Правильно делает, что связывает. Передай ему, что я вскоре буду курировать все воинские части, дислоцирующиеся в северных провинциях. А это зона ваших действий, Оман!
— Передам, Илья! Обязательно передам.
— И напомни, дорогой, что с сегодняшнего дня стоимость моей информации возросла вдвое!
— Напомню! Амирхан
— Хорошо! Буду рад знакомству с коллегой. А теперь поговорим о деньгах, что мне должны передать в Москве. Ты обкатал этот вопрос?
— Конечно!
— Ну и как я получу причитающуюся мне сумму?
Оман достал карточку, на которой был какой-то текст, объяснил:
— Это визитка человека, который работает секретарем посольства ДРА в Союзе. По указанному в карточке телефону свяжешься с ним, он и организует безопасную передачу заработанных тобой денег, в рублях, как ты и просил.
Трофимов остался доволен. Он посмотрел на часы — следовало убираться из кишлака.
Майор выбрал набор китайских шариковых ручек и статую Будды.
— Поехал я, Оман! Сегодня воскресенье. Вполне могут заявиться сюда и бывшие однополчане. А резона встречаться с ними здесь у меня нет!
— Так по дороге встретишься! Все равно могут возникнуть вопросы, почему ты оказался тут.
— Не возникнут. А поеду я через штаб дивизии и госпиталь. Ну, все! Давай, Оман, торгуй-богатей!
— Да хранит тебя Аллах, Илья!
Бывший замполит разведбата покинул дукан Омана, а уже через час к нему вломилась уже знакомая компания с начальником клуба во главе. На этот раз Ерохин находился в Уграме абсолютно официально. Он, как и все офицеры батальона, сумел найти общий язык с новым заместителем Глобчака.
— Ассолом, Оман, — поздоровался Ерохин.
— Ва аллейкум, дорогой Слава! Как дела?
— Ай, какие у нас дела?
— Слышал, опять в горах с бандитами столкнулись.
Начальник клуба указал рукой за спину:
— Насчет этого с ними разговаривай. Это они воевали, а я на «губе» отдыхал!
Оман посмотрел на офицеров, словно хотел запомнить их. Ведь на этот раз среди спецназовцев был еще один старший лейтенант, по описанию — сам Алексей Гудилов.
— Слышал о том бое! Много людей, говорят, убили.
Гудилов, бывший в приподнятом настроении, бесцеремонно хлопнул Омана по плечу, что по местным обычаям было унизительно для человека более старшего возраста. Но Гудилов, не обратив внимания на негативную реакцию пуштуна, проговорил:
— Да, духов положили в том бою много! Но… духов, а не людей! Те, кто остался в своих домах, не пострадали. Мы не обстреливали жилые улочки Аяда.
Слушавшие Гудилова Новиков, Калинин и Листошин снисходительно улыбались. Вот уж кто меньше всего имел отношение к последнему бою у блокпоста. Ну, пусть хоть перед дуканщиком героем предстанет. Хотя, судя по глазам афганца, поведение заместителя командира роты ему не понравилось.