Взводный
Шрифт:
Мои бойцы с радостью смотрели на уносящийся прочь эшелон, который начинал активно разгораться. Вот уж они отвели душу, когда всаживали в проносящиеся мимо них вагоны пулемётные очереди. Идти обратно было чуть легче, так как мы расстреляли почти все патроны. Вернувшись к грузовикам, сгрузили в их кузова Максимы и с чувством выполненного долга двинулись назад. К основному батальону вышли только под утро, после чего я сделал небольшой привал. Через четыре часа, позавтракав, нагрузили грузовики в первую очередь винтовками и патронами, с четырьмя десятками ручников и двинулись в обратный путь, разумеется перед этим тщательно замаскировав оставшееся вооружение и боеприпасы. Тащить всё с собой я не хотел, там ведь у меня тоже временный лагерь, сколько я там пробуду не знаю, а перетаскивать постоянно с места на место тонны груза желания нет. С собой я взял всё те же СВТ, благо, что на сборном пункте их оказалось под тысячу. Всего забрал я с собой половину винтовок, пять сотен, это в расчёте на возможное пополнение. Двигались осторожно, по малоезженым лесным дорогам, что бы не оставлять явных следов. В лагерь вернулись днём следующего дня, грузовики спрятали на подходе,
Вышли мы на следующий день и снова полным составом, оставив только охрану и хозобслугу. Снова двинулись далеко в сторону от лагеря, двигались весь день по лесам и к вечеру пришли. Ночевали в паре километров от дороги, а затем выделив прикрытие из четырёх Максимов на каждую сторону дороги, засели в засаде. До полудня ничего не попалось, только проходили мимо немецкие колонны в сторону фронта, и вот уже после полудня появилась большая колонна наших пленных. Дождавшись, пока она не поравнялась с нами, открыли огонь, пулемётами работали только в голове и хвосте колоны, в этот раз без раненых со стороны пленных не обошлось. Они, как только мы открыли огонь, бросились на конвоиров с противоположной от нас стороны. В этот момент послышалась стрельба и от одного из заслонов. Немецкая пехотная колона как раз двигалась навстречу пленным, в сторону фронта, вот именно её и встретил мой заслон. Четыре станковых пулемёта буквально скосили голову немецкой колоны, но немцы не растерялись и уже вовсю вели ответный огонь. Приказав всем двигаться за мной, рванул в лес, правда оставив небольшой заслон уже с восемью ручными пулемётами, а в это время начал отход и заслон с Максимами. Немцы увидев, что заслон отходит, рванули за ним и напоролись на огонь ручных пулемётов в упор, который основательно проредил самых нетерпеливых. Увидев, что наглые русские отходят в лес, немцы притормозили, и не только опасаясь снова попасть под пулемётный огонь, но и не желая снова попасть в засаду. Если вначале их обстреляли четыре станковых пулемёта, то чуть позже к ним присоединились шесть ручных пулемётов, и что будет дальше, а судя по следам, тут ещё и колонну русских пленных освободили и сколько ещё тут русских неизвестно. Вот и пришлось немцам прекратить преследование.
Когда со стороны заслона открыли огонь, то я рванул в лес, разумеется прихватив с собой и пленных, а их было больше полутысячи на первый взгляд. Пока мы бежали через лес, пара сотен пленных отделились от нас и рванули в сторону, препятствовать им я не стал, баба с возу, кобыле легче. Доверия к ним у меня уже не было, а зачем мне бойцы, к которым у меня не будет доверия, так что они сами решили свою судьбу. Когда мы убедились, что немцы нас больше не преследуют, то с бега перешли на шаг, а скоро и вовсе остановились. Как раз появилась большая поляна, на которой я всех и собрал, тут нас догнал и заслон, бойцы которого очень запыхались, всё же тащить на себе станковые пулемёты было очень тяжело. Построив с одной стороны своих бойцов, а с другой освобождённых пленных, я представился им и предложил всем желающим присоединится ко мне. Среди освобождённых оказался целый полковник и несколько майоров, это не считая десятка капитанов, все они категорически не захотели идти под команду простого лейтенанта, а перехватить у меня командование не могли, ибо прекрасно понимали, что они для меня никто. В итоге со мной ушли всего пара сотен пленных, правда среди них было с десяток лейтенантов, а остальные повелись на полкана. Что ж, как говорится вольному воля, они сами выбрали свою судьбу, на всех их у них было с пару десятков немецких винтовок, которые они успели забрать у мёртвых конвоиров, а раз решили жить сами, то и я снял с себя ответственность за них. Приказав тем, кто решил ко мне присоединится строится, я со своими бойцами двинулся прочь. Через час, когда нам по пути попался небольшой ручеёк, сделал привал. Я уже знал, что пленных мучает жажда, поить их немцы не будут, а погода жаркая, на небе ни облачка и солнце вовсю жарит. Все с облегчением повалились на землю, это мои бойцы, а пленные рванули к ручью. Немного подождав, приказал выдать освобождённым еду, банку тушёнки и галеты. На отдых дал два часа, за это время все спокойно поели и отдохнули, после чего слегка набравшись сил двинулись дальше. Я путал следы, пришлось немного поплутать, зато теперь было непонятно откуда мы пришли и куда ушли.
Ближе к вечеру снова принялся за перепись новичков и просидел до самого вечера. Умотался, да, зато считай полностью укомплектовал все роты, и теперь у меня был полноценный батальон. Всех, кто мог управлять транспортом, вывел в отдельную автороту, набралось четыре с половиной десятка водителей, и поскольку я делал этот рейд с прицелом на пункт сбора нашей техники, то туда и направился. Пришли мы туда только через день, и остановившись в паре километров от него, я с разведкой выдвинулся вперёд, изучить объект. Это тоже оказался колхозный МТС расположенный в поле. Из бронетехники там были только несколько бронеавтомобилей, а так в основном одни грузовики. Дождавшись ночи, снова пошел с разведкой, она быстро сняв часовых, вырезала тыловиков и освободила два десятка наших пленных, которые занимались ремонтом автотехники. Тут и мои водители подошли, вот они вместе со свежеосвобождёнными и занялись подготовкой транспорта. Старшим среди ремонтников оказался военинженер 3-го ранга, что соответствовало армейскому капитану. Он с самого начала не стал лезть в бутылку и пытаться перехватить у меня командование пользуясь разницей в наших званиях. Он просто попросился ко мне в отряд зампотехом, а я что, я хорошему человеку не откажу. Вот и стал Пётр Сергеевич, которому уже кстати было под сорок лет, моим зампотехом. Он сразу вместе с водителями пошел по машинам, показывая, какие из них исправны и рекомендуя те, что были в лучшем техническом состоянии. Я приказал по возможности брать Захары, как боле вместимые или ГАЗ ААА, если будут. Целый час выбирали машины, кстати и ремонтники все оказались с правами, то есть умели управлять грузовиками и в результате получилось шесть десятков водителей. В итоге взяли три с половиной десятка грузовиков, из которых почти два десятка оказались трёхосными, одиннадцать тех самых ГАЗ ААА и девять ЗИС-6, а кроме них полтора десятка ЗИС-5. Это были обычные грузовики, а кроме них забрали штабной автобус и две автоцистерны с топливом на базе всё того же ЗИС-6. Ещё тут оказались 6 наших полевых кухонь, чему я очень обрадовался, у немцев они в принципе тоже есть, вот только они рассчитаны на транспортировку лошадьми и их не прицепить к грузовикам, а наши как раз рассчитаны на буксировку автотранспортом. Кстати немцы тоже это оценили, так что даже странно, что тут были эти кухни, по идее фрицы уже должны были их прихватизировать, готовят на них не хуже, чем на немецких, зато можно грузовиками транспортировать.
Не обошёл я своим вниманием и бронемашины, мы забрали 4 пулемётных БА-20 и 6 пушечных БА-10. Конечно пулемётные БА-20 ещё те уродцы, гробы на колёсиках, но что вы хотите от этого времени, хотя буквально пару лет спустя сделают БА-64, уже вполне приличный бронеавтомобиль с рациональными углами наклона брони, нет что бы выпустить их уже сейчас. Хорошо хоть, что БА-10 относительно неплохая машина, хотя тоже со своими недостатками, а главное, это правильно их применять, а не пускать в атаки вместо танков, чем грешили почти все командиры.
Наш герой слегка ошибается, БА-64 стали производить с апреля 1942 года и их выпуск продолжался до начала 1946 года, всего было произведено 9070 бронемашин.
Своя бронетехника мне нужна, так как я хочу создать, как сейчас говорят — механизированный батальон. Жаль, что у нас сейчас нет нормальных бронетранспортёров, мне бы в самый раз пригодились наши старые БТР-40 и БТР-152, но чего нет, того нет, до них еще лет пять, не меньше, так что придётся юзать немецкие ганомаги, благо что достать их будет не проблема. Это местные фиг додумаются, как их отжать у Гансов в достаточно больших количествах, а у меня на этот счёт идеи есть, и я их отожму, зуб даю, мне они нужней, а Гансы себе ещё наклепают, не обеднеют. Я ходил между стоящих машин, пока не увидел ЕЁ! Это была вездеходная эмка, причём в камуфляжной раскраске, на таких у нас только большое армейское начальство раскатывало, а теперь я буду, правда боюсь, что когда мы к своим выйдем, у меня её самым наглым образом отожмёт начальство. Надо будет пожалуй пару люксовых тарантаек у Фрицев тиснуть, для начальства, типа Хорьха, тогда глядишь закроют глаза на мою красавицу.
Наш герой имеет в виду ГАЗ-61–73, это был полноприводный седан производившийся с 1941 года небольшими партиями и в основном использовался в качестве штабного автомобиля для высшего командного состава РККА. Что касается бронетранспортёров БТР 40 и БТР 152, то БТР 40 был разработан на Горьковском автозаводе в 1947 — 1949 годах на базе американского М3 Скаут, а БТР 152 был разработан также в 1947 году, но на автомобильном заводе имени Сталина на базе грузовика ЗИС 151. Сейчас это завод имени Лихачёва, ЗИЛ.
За руль этой полноприводной эмки я сел сам, фиг кому её отдам, хотя пожалуй водителя всё же надо будет взять на неё. Кстати, среди ЗИС-5 оказалось четыре санитарных машины, правда там был лишь тент с красными крестами в белом круге и всё. Надо будет матрацев туда набросать, благо на складе они были, вот и приберём их для раненых, а то амортизации в грузовике ни какой и дороги, не гладкий асфальт, а колдоёбистые грунтовки. Тут и здоровому будет тяжело ехать в кузове лёжа, а что говорить про раненых. В принципе уже сейчас все бойцы могли поместиться в машинах, так что пожалуй навещу я тот первый склад и двинусь дальше. Батальон я считай себе собрал, теперь и колёса добыл, осталось только броню для полного комплекта и пожалуй артиллерию, пара артиллерийских дивизионов и один миномётный мне не помешают. Правда надо ещё водил доставать, а то мне на всё не хватит, ведь для артиллерии и миномётов тоже необходимы машины. Это мне надо минимум полторы сотни шоферов, если учесть грузовики, бронемашины и бронетранспортёры, а ведь для артиллерии тоже грузовики нужны, короче геморроя будет ещё много.
Решено, ищу водил, затем отжимаю у фрицев их гробы на гусеницах для пехоты, а грузовики исключительно для пушкарей и складских хомяков для их ништяков. Рано утром двинулись дальше, теперь правда было сложней, ведь раньше мы могли спокойно через лес идти, где захотели, там и пошли, а теперь придётся по дорогам. К полудню, при пересечении с другой дорогой встретили фельджандармов на двух мотоциклах, причём один даже оказался с рацией, что меня очень обрадовало. Шестеро разведчиков переоделись в немецкую форму, благо я захватил небольшой запас, ведь немцев в кроватях резали, так что их форма цела была, вот разведчики сразу себе и подобрали по комплекции. Вот я и пустил эти два мотоцикла передовым дозором, но перед этим настроили рацию, четверо из шести пушечных бронеавтомобилей оказались с рациями, вот мы и установили связь. Кстати при этом произошёл курьёз, когда бойцы разведвзвода переодевались в немецкую форму, ко мне подошёл один из бойцов. Внешне это был истинный ариец, белокурая бестия.
— Товарищ командир, разрешите мне в дозоре быть, я прекрасно знаю немецкий язык.
— Вы кто, товарищ боец?
— Рядовой Витеннберг.
— Немец?
— Да, это так важно, товарищ лейтенант?
— Важно!
Услышав это, боец вздрогнул.
— Значит немецкий язык для тебя родной?
— Да товарищ лейтенант.
— Сам откуда?
— Из Поволжья.
— Как в плен попал?
— В землянке засыпало, прямое попадание, к счастью кроме контузии ничего.
— Ещё бойцы с твоей части есть?