Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы
Шрифт:
Понятно, не оставался в стороне от польской «вялотекущей гражданской войны» и СССР. Так, многие известные чекисты-диверсанты (К. Орловский, В. Корш, С. Ваупшас) до 1925 г. вели в Польше «партизанскую войну». А в 1938 г. в СССР разогнали и репрессировали руководство польской компартии, не во всем поддерживавшей Москву (Всемирная история. М., 1961. Т. Х. С. 384).
Общий вывод: из поляков можно формировать отдельные военные части до дивизии. С Кремлев добавляет, что 2 ноября 1940 г. в сообщении на имя И. В. Сталина № 4713-Б Берия доложил о результатах работы с военнопленными поляками и чехами (Берия Л. П.Сталин слезам не верит. С. 203).
Кстати, а откуда в СССР «военнопленные чехи»? Вроде в разделе Чехословакии после Мюнхенского
Интересно и то, что слова «немцы» (для обозначения противника), «для войны с Германией», «польские военные части», «чешские военные части», по словам Кремлева, вписаны в машинописные документы бериевских сообщений от руки (там же). Может быть, планировались к созданию и другие «иностранные» воинские части, и не только против Германии?
А теперь перейдем еще к одной части бывшей Российской империи — Прибалтике. Спросим себя: был ли у Сталина шанс привязать народы Прибалтики к России? Как это ни парадоксально, думается, был. Чтобы это понять, надо сделать большое историческое отступление. С XIII–XIV вв. господствующим слоем в Прибалтике (по крайней мере, в Латвии и Эстонии) были немецкие землевладельцы («остзейские бароны»). Их в Прибалтике, так скажем, не любили, и было за что: жестокость немецких «псов-рыцарей» при завоевании Латвии и Эстонии и попытках завоевания Литвы хорошо известна, повторяться не будем.
Несколько веков Латвия и Эстония входили в состав Ливонского ордена. В конце XVI — начале XVII в. Эстония и часть Латвии перешли под власть Швеции, а западная Латвия — Курляндия — вместе с Литвой стала частью Польши. Так вот, шведская королевская власть в 1680 г. провела так называемую «редукцию» — отбор земель, на момент упразднения Ливонского ордена принадлежавших казне (орденскому капитулу) или закрепленных не за конкретными людьми, а за носителями должностей. Это, естественно, вызвало недовольство остзейских баронов. Некто Рейнгольд Паткуль возглавил оппозицию шведскому владычеству, а в начавшейся в 1707 г. войне поддержал Россию. В 1707 г. он был захвачен шведами и колесован (Костомаров Н. И.Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1995. Т. 2. С. 281–282).
Но дело Паткуля не пропало. После победы России в Северной войне Прибалтика стала российской, а остзейские бароны не только получили все прежние права и земли в Прибалтике, но и составили значительную часть политической элиты в самой России. Понятно, что любви к России у народов Прибалтики это добавить не могло и послужило не последней причиной их отделения в 1918–1920 гг.
Кстати, обратим внимание вот на что. Самый мягкий из авторитарных режимов — К. Пятса — был в Эстонии, которая дольше, чем Латвия, была шведской (еще с 1582 г.). В Литве, испытавшей польское влияние, авторитарный переворот произошел раньше, чем в двух других государствах Прибалтики. А в наиболее сильно германизированной Латвии режим Ульманиса был самым жестким, наиболее близким к нацистскому (Буровский А. М.Великая Гражданская война. С. 105–106). Случайность?
Но вернемся в 1940 год. Так вот, после присоединения Прибалтики к СССР все местные немцы (300 тыс. чел.) были отправлены в Германию. Как бы ни относиться к советской аннексии Прибалтики, но такой шаг не мог не вызвать у ее народов одобрения. Таким образом, у Сталина появился шанс на антинемецкой основе привязать Прибалтику к России, чего не удалось царизму. Однако все было сделано с точностью до наоборот, так что спустя всего лишь год, летом 1941 г., тех же немцев встречали как освободителей.
В
В отличие от Прибалтики в Финляндии гражданская война кончилась в 1918 г. и больше не возобновлялась. Когда СССР 30 ноября 1939 г. начал агрессию против этой страны, то все политические силы Финляндии, включая и коммунистов и участников Гражданской войны 1918 г., дружно поднялись на защиту своей родины. Даже тот же Буровский, пишущий о «Всемирной гражданской войне», не находит ее примет в Финляндии и ограничивается одной фразой: «В самой Финляндии создавалось «Общество мира и дружбы с СССР» — фактически подрывная организация, готовившая «пятую колонну» на время вторжения», не приводя, однако, никаких фактов в подтверждение этого и высказывая предположение, что гражданской войны не было потому, что Красная Армия не вошла в саму Финляндию. Хотя несколько выше он сам же говорит, что с передаваемых СССР по договору 12 марта 1940 г. территорий пришлось эвакуировать 400 тыс. чел., около 12 % населения страны (Там же. С. 143–146) — почему же среди этих 12 % никто не оказался вовлеченным в гражданскую войну, а все дружно предпочли сначала защищать свои земли, а потом их покинуть?
А вот почему. Гражданская война 1918 г. в Финляндии — продолжение того, что началось еще осенью 1917 г., когда Финляндия была еще российской. И российский Балтийский флот до февраля 1918 г. базировался частично в Гельсингфорсе (Хельсинки). И расправы руководимых Раскольниковым и Дыбенко матросов над офицерами (и не только над ними) Финляндия хорошо запомнила. И не строила иллюзий, что ждет финнов, захвати их Сталин. Виктор Суворов утверждает, что товарища Дыбенко Финляндия помнит и сейчас (осенью 1997 г. — Д. В.) — сам, мол, ездил, проверял (Очищение. С. 76–77).
Глава 21
Из коммунистов в фашисты. И обратно?
Коричневый цвет — лишь оттенок красного. Или наоборот.
Итак, в Финляндии и Прибалтике Сталину армию пополнять было нечем. А как на территориях потенциальных противников?
Андрей Буровский много пишет о некрасивом, так скажем, поведении значительной части генералов Красной Армии в немецком плену. Всего было захвачено немцами в плен 79 генералов, из них 63 — до декабря 1941 г. Так вот, из этого числа 23 были казнены после войны сталинским судом за сотрудничество с врагом, а 10 получили приличные сроки. Таким образом, репрессиям подверглось более 40 % бывших пленных генералов (я так полагаю, Буровский говорит не обо всехрепрессированных генералах, поскольку за сам факт нахождения в плену посажены были все или почти все, но о репрессированных за дело. — Д. В.)«Цена «красным соколам» хорошо видна из этих цифр», — резюмирует он (Великая Гражданская война. С. 287).