Взыскание погибших
Шрифт:
— Не бывать! — тысячеголосый крик несся по Новгороду, ударяясь в сердца, предвещая бой, страшный и кровавый.
12
Река круто поворачивала, текла быстро, говорливо, и ладьи плыли без особых усилий гребцов. Василько умело правил, так, чтобы ладья двигалась по самой стремнине, указывая путь двум другим, плывшим позади.
За поворотом река, словно устав от долгого бега, успокаивалась, отдавая свои воды Днепру. Он разливался широко и свободно, волны
— Днепр! — лицо Глеба осветила радостная улыбка. — Здравствуй, родной! — и сам, смутившись, виновато посмотрел на Василько — У каждого своя река есть, правда? Которую более всего любишь. Где вырос.
Василько был раздет до пояса. Мышцы его бугрились, когда он налегал на весло, лицо было сосредоточенным и серьезным. Он прикидывал, долго ли еще плыть до Смоленска, найдет ли Горясер хорошие ладьи, как обещал. По Днепру плыть — не то что по Оке или Тьме. Тут простор, а если ветер налетит, волны могут подняться не шутейные.
— По Днепру можно до греков доплыть, Царьград поглядеть, — сказал Глеб.
— Зачем?
— Вот те раз. Ах, Василько… А вот ты думал, сколь велика земля? Где ей конец и кто его видел?
— Не моего ума это дело. Мне б теперь не Царьград, а Смоленск поскорее увидеть.
— Теперь недалеко, — сказал отрок, сидевший рядом с Глебом. — Я тут бывал, на торг приезжали. Товары греческие, немецкие, а у одного купца даже этот был… Ну такой, как пыль, серый… мясу вкус придает.
— Перец, — подсказал Глеб. — Бывает не только серый, но и красный. Отец его любит, — и Глеб вздохнул.
На правом берегу показалось несколько всадников. Они размахивали руками и что-то кричали.
— Глядите, нам машут! — встрепенувшись, сказал Глеб.
Василько направил ладью к берегу. Всадники спешились, один из них, худощавый, юный, подошел к самой воде.
— Нет ли средь вас князя Глеба? — крикнул он.
Одежда, меч на поясе говорили о том, что это отрок княжеский.
— Тебе зачем? — Василько встал во весь рост и рассматривал незнакомца.
— От князя Ярослава послан, — ответил Юшка, поняв, что юноша в шелковой свите, сидевший в середине ладьи, князь Глеб. Юшка поклонился: — Брат Ярослав тебе привет шлет. Прикажешь прилюдно говорить или одному?
Глеб встал и хотел сойти на берег, но вскрикнул и схватился за плечо отрока, чтобы не упасть.
— Ногу намял, — он морщился от боли. — Подойди!
Отрок встал и уступил Юшке место. Тот сел подле Глеба.
Лицо у Юшки бледное, глаза красные от бессонницы и усталости. Длинные льняные волосы висели сосульками.
Глеб понял, что гонец сейчас скажет что-то нехорошее, тяжелое, и лучше бы все выслушать одному. Но куда деться, если нога болит, не дает даже шага сделать? Или отправить всех на берег?
Пока Глеб раздумывал, Юшка тоже решал, с чего начать — известий было слишком много.
— Отец твой умер, — сказал Юшка. — Стол великокняжеский Святополк захватил. Послал твоего брата Бориса убить и тебя тоже. Князь Ярослав о том от сестры Предславы узнал.
— Борис разве не в Киеве? — спросил Глеб.
— Он в походе был, искал печенегов у Альты-реки. Там его убийцы, посланные Святополком, и нашли.
Мимо летела чайка, низко опускаясь над водой и высматривая добычу. Она кричала хрипло и протяжно, и Глеб невольно посмотрел в ее сторону.
— Ярослав теперь вышел с новгородцами на Святополка, а мне наказал тебя найти и к нему привести. Ибо ищут тебя убийцы Святополка, и, кроме Ярослава, никто тебя не защитит.
Две ладьи, что плыли следом за княжеской, уже стояли рядом, и дружинники слышали все, что сказал Юшка.
Тягостное молчание нарушал лишь крик чайки, которая беспокойно носилась над водой.
— Погоди, не напутал ли ты чего? — Василько перебрался ближе к Юшке, чтобы лучше его видеть. — Как могли Бориса убить, коли с ним была дружина? Разве он малой силой на печенега пошел? А богатыри? Они-то где были? А воевода Блуд? Нет, малый, чего-то ты не то сказал, сам-то ты не от Святополка ли послан?
Василько выхватил у Юшки меч и приставил его к горлу гонца.
— Говори!
Голова Юшки откинулась, но страха в глазах не появилось.
— Не балуй! — сипло сказал он. — А что от Ярослава я послан, на то у меня грамота есть, — и он достал из-за пазухи свернутую трубочкой бересту.
Глеб прочел послание брата и понял, что ужасные слова гонца правдивы. К худшему готовил себя, предполагая, что отец умер. Но что теперь нет и Бориса, что он зарезан, точно овца, без вины, без открытого честного боя хотя бы, это ум никак не вмещал.
— И небеса не рухнули, и дождь огненный не пролился! — Глеб горестно озирался. — Я знал, что Святополк в душе злодей, он однажды ворону подбитую убивал, по глазам ее прутом стегал…
— Погоди, князь, — Василько опустил меч. — Почему Бориса никто не защитил?
— Потому что он сам дружину в Киев отправил. Сам объявил, что старший в роду должен Русью править. И остался на Альте решения Святополка ждать.
— Да он рехнулся! — Василько отдал меч Юшке. — Хотя бы с дружиной в Киев пришел, там свою волю объявил.
Юшка молчал, глаза его закрывались от усталости. Молчал и Глеб, подавленный и растерянный. Что теперь делать? Куда идти? Да и как жить дальше?
Решение принял Василько, приказав остановиться на привал.
Едва расположились, как Юшка заснул — всю ночь он караулил ладьи Глеба, правильно рассчитав, что проплыть они должны как раз в этом месте. Так его наставлял Коснятин, хорошо знающий здешние пути-дороги.
Глебу казалось, что гонец многое не рассказал — может быть, самое главное. Но разбудить его Глеб не решился.