Взыскующие града. Хроника русской религиозно-философской и общественной жизни первой четверти ХХ века в письмах и дневниках современников
Шрифт:
Первоучитель философского смеха и философской иронии Сократ, а лучший литературный выразитель Платон. И это оттого, что оба они и эротики. Провая ирония и Эрос нераздельны. Эрос ……… сознание над привычным с делением причин и следствий, над тем, что лишь кажется неизбежным и в неизбежности разумным. Помещая в центр сущности Эрос обнажает и уродливость и недолжность (?) и смехотворность эмпирических вещей. Поэтому у Сократа и Платона упоение сущностью — ирония над всей эмпирией больного, мнящего себя здоровым бытия.
Посему возможно совершенно особая тема: ироника любви т. е. расшифрование скрытого смеха проникающего и всю феноменологию человеческой эротики (жесты, слова, мимика и схема всяческих "романов"). Иронические типы всяческих мужчин и женщин с эротической
Сегодня я видел барышню милую, нарядно одетую с довольно живыми глазами. Шляпа обрамлявшая ее лицо старомодной линией вдруг оформила одну старую мою мысль. Таких барышень сотни и даже тысячи. Они ходят теперь с тем же видом и с той же средней и серединной энергией жизни, как ходили десятки и сотни лет тому назад. В этой линии гармонировавшей с общим видом какой-то средней свежести, средней молодости, средних красот, средних желаний и среднего ума идеально обрисовалась какая-то замкнутость и ограниченность, оторванность от родимых глубин. Точно дерево в небольшой кадке. Все на месте, но нет свзи с живой землей и потому ограниченное количество живых возможностей, отсутствие беспредельности. Отсутствие таящихся неожиданностей.
Ужас женщин, в которых не дышет уже беспредельность, в отрыве от общих условий космической жизни. Тайна и таинства жизни вселенской совершается вне их: над ними, под ними, около них, но не в них. Они за тонкой стеклянной перегородочкой в теплице, в комнате дома тогда, когда над ними настоящее небо, даже когда они в поле, в лесу.
Буржуазная жизнь последних веков со своей ……… моралью организовала массовое производство этих принадлежностей буржуазного быта. Мягкая мебель, цветы, комфорт и эта дистиллированная, денатурированная женщина — это одна цепь, одно сплошное явление безобразного человеческого существования.
Милый М<ихаил> Осипович>a [1942] ревнует свою жену к ее брату, которого она обожает [1943] . "Он не может допустить, что бы он был не все для М.Б." А сам "млеет в присутствии Л<идии> Юдифовны>" [1944] . И так все мы, все ревнивцы.
В ревности нашей (не Божьей) всегда слабость — всегда она от бессилия. Хочется быть всем для "нее" — или для "него", а быть всем не можешь. И вот тут начинаются муки от бессилия с одной стороны в самых разных видах, от чуть заметного сжатия сердца до перебоев сердечных — и всяческая тирания с другой — от мелких "деспотических" жестокостей словесных и до столько же мелочных деспотических запретительных действий.
1942
Гершензон М. О.
1943
Гольденвейзер Александр Борисович - брат жены Гершензона.
1944
Бердяева Л.Ю.
Не худо, а хорошо, божественно хорошо стремиться быть всем для нее или для него (быть всем — понятие не столько количественное, но и качественное — оно количественно достигается во все полные моменты любви). В этом стремлении — наличность высшей сверх-эмпирической функции и может быть слегка "сверх-разумной"). Но в ревности лишь первый импульс имеет идеальное оправдание. Все же течение чувства в высокой степени низменно, отвратительно исофистично. "Я вижу, что я не все для нее." Сердце сжимается и болит. Первый разумный вывод: Я не все для нее потому, что я не все сам в себе. Я сам отъединен от мирового бытия, не всецело и не во всем с ним связан. Она, интересуясь еще и другим, права. Закрывать же для нее все я не имею права, ибо не прав в своем ревнивом движении, поскольку я хотел бы быть всем для нее. Значит жало ревности подымаясь в сердце должно направляться прежде всего против меня самого, пробуждая мою всецелость, вызывая меня самого из установившихся тесных границ моего личного бытия.
Сущность "набобства" заключается в том, что ревнивое движение, быть может бессознательно правое в своей исходной точке, развивается дальше сплошь по уродливым, софистическим путям житейской психологии. "Набоб" это как бы материализованный и определенный семейными условиями софист. Ему хорошо и удобно в данных условиях своей жизни. Он не разбирает данности этой, но ищет оправдания ей в истине безусловной. Он берет ее обособленно, так как сформировалась она предоставляя ему всякого рода подходящие условия, своего рода комфорт. Господин исходит из факта своего обладания рабом, наездник из факта сидения своего на лошади, а софист вообще из факта своих материальных и "душевных", вернее, психологических потребностей и из фактического своего умения и сноровки их удовлетворять. "Фуррор цроицус — канщн обтянутый кожей барабан. Патетика как отвлеченное начало. Барочность или порочность отвлеченной патетики. Жест как необходимый исход патетики. Жест определенная совокупность подвижных линий, музыкальный аккорд пространственной динамики.
Похороны большого человека. Как вынули невидимую сердцевину и вставиликанщн, обтянутый книжным пергаментом
(конец записи)
Сфера филии — эфир. В духе и в теле любовь единый акт, единое событие. Единство и цельность коррелятивны тут. Энтелехия тела — душа, энтелехия души — дух. Отсюда единство, отсюда единственность. В любовь полную входит и эфир. Но эфир ее не исчерпывается, как не исчерпывается и дух. Эфир, как живое явление второго пространства, чаемого … и лишь предчувствуемого, абсоютно проницаем и не имеет замыкающих, преграждающих измерений. Потому в нем ничто не может быть вытесняемо ничем, никто не может отодвигаться или заслоняться никем другим.
Эфир обладает абсолютной емкостью, абсолютной вместительностью, но ничто кроме эфира и эфирного не может в него войти. Отсюда един муж у жены и единая жена у мужа, ибо соединяясь в теле и в духе, соединяются они во всей судьбе своей, во всей полноте своей. Не все находят это единство, но все ищут его. Если оно и не осуществляется часто (абсолютно лишь в отношении Церкви и Христа), то осуществимо и реализуемо и есть не норма, а тонос (?) брака. Отсюда же множественность филии, т.е. круг филий естественно лишь соприкасается с кругом брака и может обнимать много лиц, по крайней мере несколько.
"Oмкость или вместительность эфира есть некоторый просвет в условия нового существования, <нрзб>/i> Это отсветы того благодатного, безграничного строя и фрагменты эдемского.
Эфир или особое вплощение света, один из постоянных его модусов, вернее одна из вечных его ипостасей.
Кака свет, эфир имеет два основных явления — физическое и метафизическое. Как сотворенный, он одна из глубоких черт, часто скрытых и нелегко обнаруживаемых, космического бытия. Как несотворенный — он черта жизни внутри божественности, божественная телесность, материя в ее идее. Все споры о сотворенности и сверхсотворенности света (Фаворского например и интеллектуального) имеют прямое соотношение с тварностью и расстворенностью эфира.
Как после яркого света тяжело погружение во тьму и главное в этой относительной тьме видишь хуже, чем те, кто на свет из нее не выходил — так тягостно терять чувство эфира и лишиться способности эфирного зрения. Воспоминания о сладостных видениях, которые уже больше не видятся — томишься и изнываешь и мир становится запечатанной книгой, которую уже не умеешь читать и все чувства без эфирного питания попадают точно в тюрьму в горькое заключение.
Средства: молитва, помощь свыше. Эфирное зрение есть непрерывный акт, усилие, перешедшее в тонос, воля которая горит. Горение есто и парение — нельзя парить телом тяжелым в атмосфере не затрачивая постоянно энергии. Поэтому чувство эфира состояние полета т.е. душевной динамики, а не статики. Молитва становится постоянным моментом душевной жизни, коснувшейся эфира, и только в ней те крылья, взмахами коих можно преодолеть тяжесть перстной земли. Молитва и эфир — неразрывны, как неразрывны крылья в лете.