Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III
Шрифт:
Рубио заметил движение и склонил голову. Из теней перевернутого грузовика появился его командир.
(Гайюс): "Брат, — капитан Гайюс махнул ему, отзывая с поста, — пора".
(Рубио): "Кто-нибудь должен остаться в дозоре, сэр".
Внезапно, Рубио ощутил стесненность в груди, сожаление. Его скорбь, как в зеркале, отразилась на лице Гайюса. Дыхание капитана вилось изо рта тонкой дымкой пара.
(Гайюс): "Кто-нибудь останется. Но сначала мы должны отдать должное нашему брату".
Рубио мрачно кивнул и убрал свой болтер, пристраиваясь за капитаном, чтобы последовать за ним в глубину тоннеля, где отблески люм-сфер проливали озерца слабого желтого света.
Покойный
(Гайюс): "Во имя Ультрамара и во имя долга, во имя прошлого и во имя будущего, во имя Терры и Императора ни один из павших братьев не будет забыт".
Гайюс повторил слова, которые произносил уже в который раз, и аккуратно приложил к телу Миллиуса редуктор, благоговейно извлекая прогеноидные железы с геносеменем. Их отвезут обратно на Маккраг, в крепость Ультрадесанта, и добавят в хранилище генетического материала Легиона — наследства будущим поколениям Астартес. В этом смысле Миллиус продолжит жить, но в настоящий момент Рубио видел лишь смерть и тьму. Он безмолвно попрощался с товарищем и еще раз проклял сынов Лоргара за их вероломство. Подняв глаза, Рубио поймал на себе внимательный взгляд капитана Гайюса.
Капитан обратился ко всем ним: "Сородичи, это время испытаний. Мы не можем знать, что за безумие овладело Лоргаром. Мы не знаем судьбы наших братьев и нашего примарха. Но то, что мы точно знаем — это наш долг". Он обвел рукой окрестности. "Наш долг — защищать этот подход к городу, не пустить в него врага. Это были последние слова, что сказал нам Жиллиман. Миллиус отдал жизнь, выполняя этот приказ — как и мы, если это потребуется".
В глубине себя Рубио кипел от гнева. Его ярость не имела определенной цели, подстегиваемая бессмысленным безумием культистов-смертников, предательскими Несущими Слово, даже самим собой, своей неспособностью защитить боевых братьев. Но он был Ультрадесантником, и открыто говорить о таких вещах было ниже его достоинства. Вместо этого он промолчал и кивнул.
Гарро стремительно двигался через обезображенные поля, его усовершенствованные легкие втягивали холодный отравленный воздух последнего дня Калта. Вдалеке виднелись огни жилых башен и клыки ульев, выраставшие из утесов темного камня. Город Нуминус вытянулся до самых небес, и столь же глубоко погрузился в пещеры под поверхностью планеты. Однако, приблизившись, воин увидел выстрелы плазмы, окутывавшие некогда величавые минареты, и яркие розовые отблески дистанционного лазерного обстрела. На ходу Гарро размышлял, как долго продлится битва на Калте. Экстремисты Несущие Слово ввязались в сражение, которое будет доскональным испытанием всех их способностей. Ультрадесантники не были легкой мишенью, они числились среди самых натренированных и высококвалифицированных Адептус Астартес. На любом поле сражения эти качества будут достойным ответом жестокому, фанатичному пылу воинов примарха Лоргара.
Война, бушевавшая на Калте, была миниатюрным отражением гражданской воины Хоруса Луперкаля, но, как и в случае более масштабного конфликта, пылавшего между звезд, было неясно, чем она может кончится. Тем не менее, судьба Калта не была той причиной, по которой Натаниэль Гарро прилетел на эту планету. Его миссия имела другую цель.
Сколько времени прошло с тех пор, как Натаниэль стоял под земным светом и получал свои приказы — там, в галерее Цитадели Сомнус, что покоилась в объятьях сурового безвоздушного лунного пейзажа? Казалось, что вечность… Повсюду вокруг него, скрадывая все остальные оттенки, светились монохромным цветом огромные просторы Моря Кризисов. Спутник Терры стал для Натаниэля Гарро тюрьмой. Судьба предназначила миру, где он родился, постоянно быть у него на виду, но вне пределов его досягаемости.
Сколько времени он провел здесь? Дни сливались друг с другом, и в отсутствие цели они были пыткой. Он нахмурился и, не обращая внимания на судорогу боли в аугметической ноге — недавнем дополнении к его организму — уставился в темноту. Где-то там, в черной и бездонной пустоте, бушевала война, но Гарро и его люди знали лишь молчание Цитадели. Ему не было конца. Он чувствовал, как с каждым оборотом планеты оно поглощает еще одну крупицу его души. Для Астартес такое вынужденное бездействие было подобно яду.
(Голос): "Боевой капитан Гарро".
Он обернулся на звук голоса. Фигура с лицом, скрытым под капюшоном, молча пересекла комнату, и Гарро был уверен, что еще мгновение назад он был здесь один. Однако он узнал голос, и это объяснило все.
(Гарро): "Великий Малкадор. Я явился по вашему вызову, Лорд Сигиллит. Чем я могу служить вам?"
Малкадор слегка улыбнулся, прерывая чеканное приветствие Гарро: "Мне вспоминается, что, когда мы виделись здесь в последний раз, ты был зол на меня. Я видел цвета твоей ярости, сильные и яркие, как зарница".
(Гарро): "Стоит ли винить меня?" Гарро напрягся. "Я пересек световые годы на украденном боевом корабле, смотрел в дула орудий собственных боевых братьев, и ради чего? Чтобы донести предупреждение о предательстве, которое вы уже предвидели? Чтобы встретить недоверие и подозрения? Простите, если я пребываю в плохом настроении".
Улыбка Малкадора стала шире, и Гарро ощутил призрачный след психического прикосновения, прошедшего сквозь него. Не считая самого Императора, Малкадор был самым могущественным псайкером из ныне живущих людей, и стоять перед ним означало быть прозрачным, как стекло. Утаить что-либо было невозможно. Гарро столкнулся с этим и не отступил. Ему нечего было скрывать. Малкадор знал о нем всю правду. Бывший когда-то капитаном роты Четырнадцатого Легиона Астартес, Гвардии Смерти под командованием примарха Мортариона, Гарро ушел в бега. Он сохранил верность клятвам, когда их нарушили все, кто был вокруг него. Когда его повелитель и его сородичи заявили о своей верности изменнику Воителю Хорусу, именно Гарро осмелился не согласиться и совершил отчаянный вояж через космос, чтобы донести весть об этом колоссальном мятеже до Императора.
(Малкадор): "Натаниэль, за свою верность ты заплатил высокую цену: твой Легион, братские узы, жизни твоих людей. Однако, ты все еще хранишь ее".
(Гарро): "Я Астартес Императора, — ответ последовал незамедлительно, — и я не могу этого изменить".
Сигиллит кивнул: "Но без цели Астартес — ничто. Воин без войны — вовсе не воин".
Вопреки собственным намерениям, Гарро почувствовал, как возвращается раздражение: "У меня есть цель. Что бы ни направляло нас — человеческая воля, судьба или некая высшая сила, я знаю вот что: есть некий замысел, по которому я остался жив, так же как был смысл в том, что я принес предупреждение, что был единственным, кто устоял, пока мои собратья приняли бунт всей душой". Он обвел рукой вокруг себя: "Но пока вы держите меня в этом загоне, вы не даете мне шанса его понять".