Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Феликс раздумывал о своей жизни. По всей вероятности, она окажется гораздо короче, чем ему бы хотелось. Хотя он и не считал, что она, по большей части, прошла впустую. В своих странствиях с Готреком он много чего повидал, встречал множество людей, и даже, возможно, принёс кое — какую пользу, сражаясь с силами Тьмы. С ним происходили необычные вещи, вроде полёта на воздушном корабле и лицезрения Пустошей Хаоса. Он сражался с демонами и чудовищами, общался с магами и аристократами. Был свидетелем магических и греховных обрядов, героических подвигов. Познал нескольких достойных женщин. Сражался
Однако оставалось ещё то, чего Феликс не делал, и то, что он хотел бы сделать. Он не закончил описание деяний Готрека, скорее даже едва к этому приступил. Он не помирился с отцом и своей семьёй.
Он даже не уладил отношения между собой и Ульрикой. «Среди всего прочего, уж это — то вполне возможно сделать и сейчас», — подумал Феликс.
Теперь, когда над ними окончательно нависла тень неминуемой смерти, казалось бессмысленным предаваться ревности или переживать по поводу того, что она смеётся с Максом, или даже того, суждено ли ему и Ульрике снова стать любовниками. В этот момент Феликс чувствовал, что хочет только лишь как — то выразить ей свою любовь, сделать какой — нибудь человеческий жест доверия и понимания, возможно в последний раз попытаться наладить взаимоотношения. Даже если Ульрика отвергнет его или откажется говорить с ним, он хотя бы сделает желаемую попытку.
Феликс пошёл широкими шагами, чтобы нагнать Ульрику. Оказавшись возле неё, он мягко коснулся её плеча, привлекая внимание.
— Что? — спросила она.
Тон её голоса не был дружелюбным, но не был и враждебным. Внезапно его охватило странное чувство — смесь гнева, чувства долга, сожаления и чего — то ещё. Он полностью осознал, что хотел сказать и какими именно словами, так что трудность состояла лишь в том, чтобы их произнести.
— Возможно, для нас это последний шанс поговорить друг с другом, — в итоге произнёс Феликс.
— Да. И?
— Зачем ты всё так усложняешь?
— Кажется, это ты хотел поговорить.
Феликс сделал вдох, чтобы успокоиться, и постарался припомнить, какие добрые намерения были у него всего лишь несколько минут назад. Наконец, он заставил себя продолжить разговор.
— Я хотел лишь сказать, что люблю тебя.
Она посмотрела на него, ничего не ответив. Какое — то время он ждал ответа, медленно чувствуя, как растёт в нём обида на то, что его отвергли. Она по — прежнему молчала.
Затем чудовищный рёв дракона внезапно вновь раздался в воздухе. Казалось, от него затряслась земля у них под ногами.
— Сдаётся мне, мы приближаемся, — заметил Улли.
Тропа уходила за край холма, а затем спускалась направо. Феликс видел, что они входят в длинную пустынную долину. В воздухе стоял омерзительный запах, и резкая вонь химикатов смешивалась с туманом. Такая вонь была более уместна в кожевне, чем в горной долине. В этом месте даже трава на склонах имела выгоревший желтоватый вид. Словно пагубный эффект присутствия дракона проникал в саму землю, отравляя её.
Феликс вспомнил, что нечто подобное видел ранее в Пустошах Хаоса. Весьма похоже на результат воздействия искривляющего камня.
Малакай остановил свою повозку и начал копаться там, что — то разыскивая. Одно за другим он доставал оттуда устройства, которые вешал на грудь. Кое — какие из них Феликс узнал. Одно было переносной многоствольной пушкой того вида, что Варек использовал в Караг — Думе. Другие были крупными бомбами, которые он прицеплял на свой патронташ. Последним была полая длинная труба, которую он зарядил здоровенной пулей, прежде чем повесить за плечо.
— Тепер я готов нанести невелыкий визит чудищу, — произнёс Макайссон, спускаясь по склону.
Готрек кивнул в знак согласия и провёл большим пальцем по лезвию своего топора, оставляя на том капельки крови.
— Выходи, дракон! — завопил он. — Мой топор жаждет крови.
— Хотелось бы, чтобы ты этого не делал, — тихо пробормотал Феликс.
Готрек направился вниз по тропе, плечом к плечу с Малакаем.
— Снорри думает, то будет славный бой, — заявил Снорри Носокус и, подняв оба своих оружия, отправился вслед за ними.
— Интересно, если тут поблизости какая — нибудь овца? Мне не помешало бы расслабиться, — произнёс Бьорни, затем пожал плечами и затопал вниз по склону.
Гримме пошёл с ним. На вершине холма остались стоять лишь люди, Стег и Улли.
— Полагаю, кто — то должен охранять повозку, — заявил Улли.
Он выглядел пристыженным. За это Феликс его не винил. Он и сам не стремился к встрече с драконом.
— Я думаю о том же, — сказал Стег. — В ней, должно быть, полно ценных вещиц.
Улли и Стег посмотрели друг на друга. Оба выглядели смущёнными.
— Я думал, что Истребители стремятся к героической смерти, — заметил Феликс.
— Я тоже, — согласилась Ульрика.
Улли разглядывал свои ноги. Стег уставился в небо. Оба выглядели весьма испуганными.
Феликс покачал головой, затем зашагал в долину дракона. Ульрика и её телохранители последовали за ним, держа луки наготове. Макс одарил Улли и Стега взлядом, в котором сочеталось сочувствие и презрение, и отправился в долину.
К своему ужасу Феликс обнаружил, что под ногами что — то хрустит. Посмотрев вниз, он увидел, что шагает каким — то чёрным ломким палкам. Не сразу он сообразил, что это обугленные кости.
— Ладно, как я предполагаю, теперь мы знаем, что произошло с остальным народом, который приходил сюда, — прошептал он.
Хотел бы он разговаривать смело и громко, но нечто в самом воздухе заставляло его сохранять тишину.
— Да, — согласилась Ульрика, затем прибавила, — а я — то думала, что мы всегда это знали.
Это прозвучало так, словно его комментарий она полагала идиотским. В каком — то смысле так и было, признавал Феликс. Он сделал глубокий вдох и постарался успокоиться. Его пальцы сомкнулись на эфесе меча, что придало ему свежих сил и решимости. Феликс чувствовал, что должен бы негодовать по поводу насильственного захвата своего тела и воли предназначением меча, но в действительности, он был за это признателен. Феликс гадал, смог ли он вообще думать о том, чтобы приблизиться к громадному чудищу, если бы не носил это оружие? Его изумляла смелость Ульрики и её телохранителей, которых даже и быть тут не должно, и которые не имели магического меча, поддерживающего их своей силой.