Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Готрек выглядел мрачным и угрюмым. Макс — взволнованным. Ульрика была бледна, но держалась твёрдо. Остальные истребители, похоже, страдали от похмелья.
— Армия готовится к массированной атаке. Это ясно даже для Снорри, юный Феликс, — произнёс Снорри.
— Я имел в виду свечение. Что за мерзостную магию там используют?
Рукой в перчатке Макс вцепился в камень зубчатой стены. Князь поручил ему явиться сюда и доложить о действиях армии. Похоже, правитель почему — то вообразил, что Макс наиболее могущественный и искусный чародей в городе. Феликс подозревал,
— Они призывают демонов, — сказал Макс, — и огромное количество магической энергии. Я лишь могу предположить, что они собираются с этим делать.
— И каковы твои предположения? — спросил Готрек.
— Могу предположить, что некоторые из демонов будут помещены в те осадные механизмы, чтобы приводить их в движение, подобно тому, как вы используете пар для работы собственных боевых орудий. Я читал, что подобные вещи возможны.
— Энергия пара не имеет ничего общего с демонами, — заметил Готрек.
— Это всего лишь аналогия. Я полагаю, жизненная сила демонов будет использована для перемещения этих громадных металлических башен, задействования их вооружения и, возможно, ещё чего — нибудь этакого.
— Вроде чего?
— Защиты тех, кто находится внутри, от магических атак.
— Ты говоришь, для этого используют некоторых из тех демонов. Как насчёт остальных?
— Они материализуются во плоти и будут использованы в качестве ударных сил.
Феликс вспомнил огромного Кровожадного из Караг Дума и вздрогнул. Он надеялся никогда больше в своей жизни не встречаться с такой тварью, а теперь перед ними вырисовалась вероятность встречи с армией подобных. Он высказал свои опасения Максу, который покачал головой.
— Я сомневаюсь. Такие существа столь могущественны, что даже огромное скопление магической энергии способно поддерживать лишь нескольких из них.
Феликса поразила невозмутимость, с которой Макс произнёс „нескольких из них“. Одного такого существа почти достаточно для уничтожения целой армии. А нескольких более, чем хватит, чтобы разнести весь Прааг. Кроме того, теперь они не смогут воспользоваться силой молота Огнебородого. Макс продолжал рассуждать, не догадываясь о мрачных мыслях Феликса.
— Кроме того, я полагаю, что наши приятели — хаоситы могут найти и другое применение накопленной энергии.
— Это какое? — задал вопрос Готрек.
— Думаю, они могут использовать её для преодоления защитных рун сегмента стены, затем с помощью магии обрушат башни, создав пролом, через который их войска смогут проникнуть внутрь.
— Есть мысли, где они попробуют прорваться? — спросил Феликс.
— Нет, пока они не предпримут попытку. Тогда я смогу почувствовать, куда направлены потоки энергии. Однако я бы поставил на то, что это произойдёт в том месте, где концентрация их войск будет наибольшей.
— Если только это не окажется военной хитростью, — заметил Готрек.
— Взгляни на эту армию, Истребитель. Ей не требуется хитрость. Ей достаточно только силы.
На сей раз даже Готрек смутился и промолчал. Несколько мгновений спустя он поднял голову и усмехнулся, продемонстрировав свой гнилой зуб.
— У этих ворот произойдёт славное побоище, — заявил он.
— Да уж, — без особого энтузиазма подтвердил Макс.
— Мы все умрём! — вопил фанатик. — Настал конец света. Демоны явились с севера. Они несут с собой смерть. Они несут с собой чуму. Они несут с собой голод. Они несут с собой всевозможную мерзость и порчу.
«Тот факт, что этот костлявый фанатик умудрился обзавестись столь внимательной аудиторией в толчее рыночной площади, показывает, насколько изменилось настроение в городе, — думал Феликс. — Несколькими днями ранее кислевиты открыто глумились над ним. Теперь же явно внимают его словам».
— Пришло время раскаяться в ваших грехах и очистить души. За нашими воротами ожидают демоны. Они явились потому, что мы утратили достоинство, изменили законам наших предков и погрязли в распутстве и пьянстве. Сожительствуя с иноземцами, мы не смогли сохранить чистоту подлинной крови Кислева.
Феликс нахмурился. Оратор обрёл ещё нескольких слушателей. Феликс не мог утверждать наверняка, но ему показалось, что некоторые из них бросали взгляды на него и Ульрику. По речи, одежде и лицу Феликса было явно заметно, что он не кислевит. Слишком длинный нос, не столь высокие скулы и резкие черты лица. И он был слишком высок, чтобы походить на жителя Праага.
— Князь поощряет это. Его правление — беззаконие, среди которого процветают опорочившие себя роды, иноземцы вовлекают в разврат исконных дочерей Кислева, а всевозможные иноземные пороки подрывают силу и храбрость нашего народа.
— У него явно заскок на сей счёт, — пробурчал Макс. — Похоже, нынче повылезли все городские безумцы и пустомели.
«Истинно так, — подумал Феликс, — однако, в данных обстоятельствах, это не самое тактичное высказывание, особенно когда поблизости навострили уши приятели фанатика и сочувствующие». Он посмотрел вокруг. И решил, что заметил среди толпы кое — кого из тех фанатиков, что несколько дней назад были выставлены Готреком из „Белого кабана“. И тут ему захотелось, чтобы Готрек оказался рядом, однако тот предпочёл пьянствовать с остальными гномами, предоставив Феликсу и Ульрике сопровождать Макса в цитадель.
— Нынче во дворце радушно принимают волшебников. Этих любителей чёрной магии. Вульгарных, погрязших в грехе развратников, одержимых непередаваемыми пороками.
Макс совершил ещё одну ошибку. Он улыбнулся, словно не принимая все эти реплики всерьёз. Фанатик же явно старался довести себя до белого каления и распалить толпу. Именно в этот момент он уставился на Макса, который опирался на посох с резными рунами и выглядел ослепительно в одеянии из золотой парчи.
«Не мы ли превосходное наглядное подтверждение его слов? — подумал Феликс. — Порочный волшебник и целомудренная кислевитская дева, совращённая пьяницей — иноземцем». Он состроил противную ухмылку и положил руку на рукоять меча. Толпа уставилась на них, следуя за взглядом фанатика.