Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
— Я пока не знаю.
— Пока?
В настоящий момент Максу не хотелось объяснять Феликсу ситуацию в целом.
— Мои мысли всё ещё немного путаются. Знание придёт.
Его посетила другая мысль:
— Где Ульрика?
Реакция Феликса его удивила. Даже порази он юношу магическим разрядом, тот вряд ли бы выглядел более страдающим. Внезапно до мага дошло, что пьянство Феликса может оказаться небеспричинным, как и тихий нерешительный голос.
— Она ведь не мертва? Что случилось? Что произошло в особняке Андриева?
Феликс стал рассказывать. Макс слушал. Услышанное
— Где моя одежда? Я должен встать на ноги. Мы должны её отыскать.
Феликс насмешливо усмехнулся:
— Как? Мы с Готреком сбились с ног, разыскивая её. Мы обошли весь город, осмотрели каждое кладбище и проверили каждый слух о присутствии чародея. Ничего. Иван Петрович со своими людьми прочесал местность вокруг города. Ничего. Князь передал описание Кригера и Ульрики страже каждых ворот. И знаешь что? Ничего.
Максу не понравился тон и внешний вид Феликса.
— Стало быть, потом ты обследовал каждую таверну и каждый стакан до донышка, дабы убедиться, что её там нет? — злобно осведомился маг.
Феликс так сжал рукоять меча, что пальцы побелели, но затем на его лице появилось виноватое выражение.
— Я больше ничего не смог придумать. Я попробовал всё, что пришло в голову, и ничего не сработало. Я надеялся, что ты сможешь что — нибудь сделать, когда поправишься. По этой причине я жду здесь.
В голосе Феликса столь явно слышалась боль, что Макс сжалился над ним:
— Ты поступил правильно. Я смогу её отыскать. Надеюсь, что смогу, по крайней мере.
— Как? C помощью магии?
— Да.
— Значит ты куда лучше, чем половина прорицателей этого города.
— У меня есть перед ними преимущество.
— Какое?
— Перед тем как приступить к изучению талисмана, я наложил на него заклинание местонахождения. Если повезёт, и оно всё ещё держится, я смогу проследить талисман.
— Значит, ты можешь отыскать амулет. Сие не означает, что ты можешь найти Ульрику.
— Феликс, не тупи. Кригер через многое прошёл, чтобы заполучить талисман. Сомневаюсь, что просто для того, чтобы его выбросить. Особенно, если талисман настолько могущественен, как я полагаю. Ни один чёрный маг не откажется сохранить талисман и попытаться его использовать. Если я смогу отыскать амулет, то смогу найти и Кригера, а когда я найду Кригера, мы сможем разыскать Ульрику.
— Если она ещё жива. Если он не принёс её в жертву какому — нибудь тёмному божеству. Если…
Макс оборвал Феликса взмахом руки, хотя от его слов сердце мага едва не замерло от страха. Ульрика должна быть жива. Она не может умереть. Макс любит её и не позволит такому произойти. По правде говоря, все шансы за то, что опасения Феликса верны, но Макс даже не позволял себе раздумывать над такой вероятностью.
— Держи себя в руках, парень. Если мы его разыщем, и Ульрика будет жива — мы её освободим. Если же она умерла… — от этих слов у Макса пересохло во рту, а язык словно не желал двигаться. Он заставил себя продолжить, — Если она умерла, я отомщу Кригеру и всем, кто может быть с ним связан.
Феликс выпрямился, и дикий блеск в его глазах немного поугас. Он убрал руку с меча и провёл ей по подбородку, словно впервые обнаружив, насколько отросла его щетина.
— Когда мы сможем приступить? — спросил он.
— Сразу, как я выберусь из этой постели. И, Феликс…
— Что?
— Иди отдохни. Ты ужасно выглядишь.
— Ты уверен, что это сработает? — в сотый раз спросил Иван Петрович Страгов.
Макс издал вздох раздражения и снова уставился на городские стены. Феликсу было заметно, что маг всё ещё слаб. Он держится только лишь на силе воли, а постоянные придирки боярина Пограничья лишь сильнее утомляют его.
— Если не доверяешь моей магии, то ты волен собрать своих людей и скакать в любом тебе угодном направлении, — произнёс волшебник. По тону было очевидно, что его терпение иссякло. Мгновение казалось, что старик так и поступит. Беспокойство о судьбе дочери сделало его гораздо несдержаннее, чем обычно, хотя он и раньше не отличался терпеливостью.
— Я убеждён, что Макс более чем способен отыскать твою дочь, — дипломатично заявил Феликс.
Феликс хотел, чтобы старик и его два десятка всадников оставались с ними. Скакать по Кислеву в разгар зимы и в лучшие времена было скверной идеей. А сейчас, когда на марше орда Хаоса, да и скавены могут оказаться в окрестностях, это практически было самоубийством. Готреку и Снорри сие бы замечательно подошло, но Феликс собирался выжить, чтобы освободить Ульрику, а двадцать закалённых ветеранов северных пустошей во главе с отважным командиром значительно повышали его шансы.
Иван мгновение постоял, а затем от всего сердца так хлопнул Макса по спине, что тот закашлялся.
— Я не хотел тебя обидеть, друг мой Макс, я лишь…
На Макса было жалко смотреть, он изнурённо улыбнулся боярину и произнёс:
— Я понимаю. Мы все тоже за неё беспокоимся.
Феликс посмотрел на их небольшой отряд. При каждом всаднике находилась пара дополнительных пони. Трое саней — для провианта, для Макса и для гномов. Все сани были под завязку загружены провизией и зерном. Феликс надеялся, что запасов окажется достаточно. Не единожды у него появлялось желание узнать, когда вернётся Малакай Макайссон на „Духе Грунгни“, если вообще вернётся. Об огромном воздушном корабле давно не приходили вести, а они более не могли ждать. Когда Феликс последний раз видел инженера — Истребителя, тот что — то бормотал про ремонт у Железной башни. Если бы сейчас он находился здесь, их задача оказалась бы гораздо проще.
Готрек и Снорри с подозрением косились на пони. Оба гнома полагали, что лошади годятся лишь на мясо, но даже им был очевиден смысл передвижения на санях в такую погоду. Феликс лишь надеялся, что животные способны переносить холод лучше него самого. Даже под двумя слоями одежд и толстым плащом с рукавицами он чувствовал, что замерзает. Хотелось бы ему оказаться в „Белом кабане“, согревать руки у огня да попивать горячее вино со специями. Неделями донимавшая его простуда возвратилась во время его пьяного кутежа, и, похоже, особо не помогли ни травы жриц, ни заклинания Макса. Он лишь надеялся, что не станет хуже.