Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I
Шрифт:
Вечный Царь ясно дал понять своим вассалам: займет это десять лет или десять тысяч лет, но осада будет продолжаться до тех пор, пока от Города Богов не останется и следа.
Архан прищурился, вглядываясь во все сгущающийся сумрак за разделительной линией и оценивая продвижение отряда мусорщиков.
— Две сотни ярдов, — сказал он. Кисть писца зашелестела по папирусу. — Пока ничего.
Группа сильно опередила остальных мусорщиков. Рабы брели по колено в сломанных костях. Небо над ними оставалось ясным, как и ожидалось. Весь последний год осаждающие самыми разными
Спорили о том, сколько именно духов пустыни охраняют Махрак. Многие наблюдатели утверждали, что не больше полудюжины, а остальные настаивали, что по меньшей мере два десятка. Сложность заключалась в том, что духи появлялись и исчезали, как им было угодно, как раз в той самой четвертьмильной зоне перед городскими стенами. Они могли уходить в песок, вновь появляться из пыльной тучи, ударять со страшной скоростью и снова исчезать. Несмотря на все усилия, войскам Нагаша до сих пор не удалось ранить ни одного сфинкса, не говоря уж о том, чтобы убить.
Однако если воины Нагаша не могли войти в Махрак, то и выйти оттуда они никому не давали. За последние два года нумасийские патрули захватили множество отрядов фуражиров, и после мучительных пыток пленники признавались, что город находится в отчаянном положении. Продовольственные склады Махрака опустели давным-давно. Кони кончились, крысы тоже. У храма Баст случилась драка, когда толпы умирающих от голода горожан явились за священными кошками. Грозным ушебти Махрака, самым ужасным святым воинам во всей Неехаре, приходилось обращать свою силу против истинно верующих жителей города в отчаянной попытке поддерживать порядок.
Поначалу эти известия радовали Нагаша. Казалось, что город может пасть в любую минуту, но вскоре царь помрачнел. Махрак продолжал держаться одну ужасную ночь за другой, а цари Разетры и Ливары на юге наверняка снова готовили свои армии к сражению.
Внимание Архана привлек топот копыт на дальнем конце бархана. Визирь украдкой кинул взгляд через плечо и увидел гонца в накидке с капюшоном. Тот неуклюже сползал с седла хилой кобылы. Нахмурившись, Архан снова повернулся к рабам, подкрадывавшимся к городу. С каким бы известием ни прибыл гонец, Архан об этом скоро узнает. Вряд ли это что-нибудь важное.
Гонец медленно взобрался на бархан, шумно дыша. Архан слышал, как приближаются его тяжелые шаги, чуял исходящую от него вонь. Визирь с отвращением скривил губы. Гонец заговорил сиплым, дребезжащим голосом.
— Сначала мы предлагали кости. Теперь жертвуем львам пустыни плоть и кровь, — сказал он.
Архана охватило холодное раздражение. Когда-то давно он заставил бы этого человека сильно поплатиться за дерзость.
— У тебя для меня сообщение? — прорычал он. — Или ты решил, рискуя жизнью, зря потратить мое драгоценное время?
Гонец удивил его, невозмутимо хмыкнув.
— Пески времени быстро утекают у нас между пальцами, Архан Черный, — негромко произнес он.
Раздражение сменилось гневом. Архан резко повернулся к гонцу, сжав кулаки, и обнаружил, что смотрит в землистое, затравленное лицо Амн-назира, царя-жреца Зандри.
Бессмертный с трудом удержался и никак не выказал удивления. Взяв себя в руки, он с подозрением покосился на писца, завороженно наблюдавшего за их разговором.
— Оставь нас, — приказал Архан писцу. — Я сам передам царю свои наблюдения.
Писец попытался возразить, но тут же передумал, заметив злобный взгляд Архана. Не сказав ни слова, он схватил свои вещи и торопливо исчез за барханом. Когда он отошел достаточно далеко, Архан снова повернулся к царю.
— Что все это значит? — прошипел он.
Ввалившиеся глаза Амн-назира чуть расширились, то ли от тона визиря, то ли потому, что слова Архана с трудом доходили до его одурманенного вином и корнем лотоса сознания. Амн-назир едва заметно улыбнулся, обнажив гниющие зубы.
— Хотел своими глазами увидеть, как низко пал гордый визирь, — негромко ответил он.
Архан снова разозлился. Он широко раскинул руки.
— Так любуйся! Наслаждайся, о великий! — насмешливо произнес он.
Царь-жрец снова улыбнулся. Из уголка его рта вытекла струйка слюны, он рассеянно вытер ее дрожащей рукой.
— Даже самые могущественные из нас не ограждены от гнева Нагаша, — заметил он.
Архан проглотил колкий ответ. Какой смысл отрицать это? Амн-назир видел, как он корчился, подобно червю, во дворце Кватара. Визирь вспомнил последние слова Шепсу-хура перед тем, как тот отправился навстречу своей судьбе под стены Махрака. «Люди Нумаса и Зандри могут оказаться следующими».
Со стороны Махрака послышался гул и следом — вопли. Выругавшись, Архан повернулся к равнине и увидел, что побоище уже началось.
Три сфинкса стояли на задних лапах над впавшими в панику рабами и лупили вопящих людей огромными, скользкими от крови передними лапами. Тела взлетали в воздух, как соломенные куклы, разорванные когтищами чудищ. Половина рабов были уже мертвы, а остальные в панике помчались назад к разделительной линии.
— Ну давай, — сердито пробормотал Архан, внимательно оглядывая равнину костей. — Вылезай, будь ты проклят!
Один из сфинксов лениво прыгнул в гущу перепуганных рабов, раздавив сразу нескольких тяжелыми лапами и схватив еще одного клыками. Он перекусил раба пополам, выплюнул его и прыгнул к следующей жертве, но тут земля вокруг рабов содрогнулась, и сфинкс подпрыгнул, как испуганный кот.
Массивные создания вылезли из земли по обеим сторонам сфинкса. Зазубренные клешни величиной со взрослого человека цапнули монстра за лапу, суставчатые хвосты, составленные из блестящих костей, укололи чудовище в бок жалом длиной в меч. Три конструкции из костей, сделанные в форме громадного могильного скорпиона, окружили дух пустыни и жалили его в бока снова и снова. Сфинкс отчаянно заревел от ярости и боли.