Wing Commander: Полет к свободе
Шрифт:
Он медленно приближался к цели. Хантер почувствовал, как струйка пота течет по его лицу, когда орудия на "Фралтхи" стали поворачиваться в сторону "Рапиры".
"Все правильно, ребята. Сейчас я - легкая добыча. Приходи и бери…" Компьютер наведения резко взвыл, когда главный двигатель крейсера был зафиксирован системой захвата цели. Большим пальцем Хантер нажал кнопку пуска, затем немедленно переключил систему стрельбы на пуск неуправляемых ракет, одновременно разгоняя истребитель в направлении гондолы главного двигателя. В последний момент оп выпустил в гондолу обе ракеты и резко развернул "Рапиру" вправо. Прямо перед ним возникла гондола другого двигателя, он, резко нырнув, увернулся от столкновения с ней и вырвался на открытое пространство.
Оглянувшись назад, Хантер увидел, как гондола главного двигателя отделяется от остальной части "Фралтхи". В долю секунды он осознал всю опасность своего положения… "Боже мой! Я же совсем рядом с ней!.." И в то же мгновение крейсер взорвался, превратившись в яркий огненный шар, из которого в разные стороны разлетались искореженные обломки. Взрывная волна настигла истребитель, швырнула его вперед, опрокинула, и он стал беспорядочно кувыркаться. Через несколько секунд системе стабилизации все же удалось выровнять "Рапиру", и она неподвижно зависла в пустоте. Мимо него медленно проплывали крупные обломки. Какое-то время Хантер сидел не шевелясь и пытался восстановить дыхание. Затем развернулся и облетел вокруг того места, где только что находился крейсер.
От имперского крейсера "Фралтхи" осталась лишь овальная передняя часть, где, как он знал, находилась командирская рубка. "Надеюсь, эти ребята не долго мучились перед смертью", - подумал ом с некоторой долей сочувствия, глядя на остатки крейсера. Позади обломков величественно плыл "Рас Ник'хра", продолжая держать курс на "Тигриный коготь".
– Хантер, с тобой все в порядке?
– спросил появившийся на экране видеомонитора Боссмэн.
– Да, конечно.
– Он вытер пот со лба.
– А где Марико, Кьен?
– Я видел, как ее истребитель летел к посадочному отсеку "Рас Ник'хры".
– Прекрасно. Я тоже хочу сесть там и убедиться, что с ней ничего не случилось, - сказал Хантер и развернулся в сторону крейсера.
Принято, Хантер. Я остаюсь здесь для прикрытия, - сказал Боссмэн, и его изображение на экране исчезло.
Корабль перед Хантером стремительно увеличивался в размерах, настоящее чудовище, на фоне которого его истребитель выглядел просто карликом. По размерам крейсер, пожалуй, не уступал "Остину".
Приближаясь к открытому проему посадочного отсека, Хантер сбросил скорость.
– "Рас Ник'хра", слышите меня?
– спросил он но открытому каналу связи.
– Я, капитан Сент-Джон, прощу разрешения на посадку.
На видеоэкране возникло лицо симпатичной блондинки.
– Капитан Сент-Джон, я майор Маркс. Посадку разрешаю.
Через мгновение ее лицо исчезло с экрана.
– Благодарю, пробормотал Хантер чуть слышно.
– А как насчет того, чтобы познакомить меня с картой местности этого чертового корабля?
Выполняя маневр для окончательного захода на посадку, он почувствовал, как по его лицу снова потекла струйка нота, начинающаяся где-то около брови.
"Ну, ведь это же все равно что садиться на любой другой авианосец, - уговаривал он себя.
– Если не считать того, что это килратхский корабль, а я никогда не видел схемы их посадочного отсека и не знаю, сколько у меня времени для торможения, и вообще ничего не знаю о нем. В остальном же это, конечно, то же самое, что садиться на любой другой авианосец. Вот и исходи из этого, старина!"
Он продолжал тормозить, чтобы подойти к палубе на минимально допустимой скорости. Посадочный отсек выглядел необычно, он был выкрашен в яркие красные и желтые цвета, над ним нависал изогнутый потолок, но которому тянулись трубопроводы и кабели. Влетев в отсек, он сразу же посадил свой истребитель, почувствован при этом небольшую разницу в величине силы гравитации. Метрах в пятнадцати впереди он увидел истребитель Марико, борт которого оказался поврежден почти но всей длине. Хантер заглушил главные двигатели и взглянул на приборы, показывающие состояние окружающей атмосферы. "Здесь у них вакуум, эти умники коты пока не додумались до наших магнитных экранов", подумал он. Убедившись, что его летный комбинезон в порядке, он открыл кокпит.
Спустившись вниз, Хантер огляделся по сторонам. Палуба была пустынна. Он направился прямо к шлюзовой камере, остановившись на минутку, чтобы окинуть оценивающим взглядом ряд выстроившихся вдоль одной из стен истребителей "Дралтхи". "Вот они, старые, добрые летающие сковородки, - подумал он, с улыбкой разглядывая необычные, напоминающие тарелки, корпуса этих килратхских истребителей. Мне никогда раньше не приходилось видеть их так близко. Интересно, как бы я себя чувствовал, пилотируя одну из этих крошек?"
Он вошел внутрь шлюзовой камеры и остановился перед незнакомым пультом управления, все надписи на котором были сделаны с использованием знаков алфавита линейно-слогового вертикального письма.
– Нажмите кнопку, помеченную двумя сплошными и двумя пунктирными линиями, -услышал он голос в шлемофоне. Хантер выполнил указание, и наружная дверь камеры задвинулась. Через несколько секунд, когда давление в камере поднялось до нормы, бесшумно открылась внутренняя дверь.
Двое морских пехотинцев при виде его вытянулись по стойке "смирно", взяв под козырек. Рядом с ними стояла невысокая блондинка с майорскими знаками различия на полевой форме и два высоких килратха. Хантер невольно сделал шаг назад при виде килратхов, облаченных в тяжелые кожаные доспехи, с многочисленными золотыми кольцами в ушах. Чуть поодаль стояла Марико, ее спутанные волосы выбивались из-под шлема. На щеке у нее виднелась большая царапина, по в остальном у нее был полный порядок.
– Ну как ты, Спирит?
– спросил он, подходя к ней.
– Да, кажется, нормально, Иэн, - ответила она, машинально дотрагиваясь до щеки.
– Рад это слышать, - сказал Хантер и вдруг порывисто поцеловал ее. Ошеломленная Марико густо покраснела.
Килратх повыше проговорил что-то на своем похожем на ворчание языке. Второй килратх поклонился Хантеру и заговорил на неправильном, с сильным акцентом, английском.
– Я со всей честью прошу прощения, благородный сэр, но мой господин хотел бы знать, почему вы прикасаетесь лицом к лицу другого воина?