World of Warcraft. Ночь Дракона
Шрифт:
Прислужники Короля-лича становились хитрее, коварнее день ото дня.
Сотворив новое заклинание, Кориалстраз избавился от осколков кристалла, на миг задохнулся от напряжения, но, разъяренный случившимся, быстро собрался с силами.
Взревев, красный дракон снова стрелой понесся вниз, к задним шеренгам вражеских воинов. Сотворивший черный кристалл был там, среди них.
На этот раз Кориалстраз окатил драконьим огнем все вокруг, не оставляя никому ни единого шанса избежать его гнева. Пускай Плеть знает: с драконами шутки плохи!
Объятые пламенем, неупокоенные заковыляли во все
Кориалстраз удовлетворенно оглядел поле боя. Его атака нанесла Плети серьезный урон. Колоссальная помощь и Даларану, и прочим защитникам Лордерона!
Вдохнув полной грудью, Кориалстраз без колебаний понесся к бухте… к далекому, манящему Грим Батолу.
В грязный городишко под названием Кабестан, поселение, некогда основанное на восточном побережье центрального Калимдора контрабандистами, а ныне в основном населенное не только сей гнусной братией, но и прочими изгоями, отвергнутыми самыми разными общинами, вошел рослый путник в длинном плаще. Капюшон и просторный плащ скрывали черты лица и одежду новоприбывшего полностью. Мало этого, полы плаща достигали самой земли, так что ни ног, ни ступней его тоже было не разглядеть. Во многих других местах это немедленно привлекло бы внимание всех и каждого, но в Кабестане подобные типы встречалось нередко.
Но это, конечно же, не означало, что сторонние наблюдатели – гоблины, люди, или еще кто – его не заметили, просто следили за ним краем глаза, тайком. Здесь, в ветхом скопище полуразвалившихся каменных зданий да хижин из гнилых досок, хватало и тех, кто сразу же оценивал каждого из новоприбывших – чего он может стоить, – и прочих, видевших в них возможную опасность. Немало немытых, небритых обитателей городка оказались здесь из-за того, что кое-кто желал им смерти, а поэтому держались они начеку, готовясь прикончить всякого возможного убийцу первыми. Конечно, так под нож мог угодить и кто-либо вовсе ни в чем не повинный, но с этой мыслью все они давным-давно примирились.
Укрывшийся под плащом неторопливо шагал через Кабестан, вертел капюшоном из стороны в сторону, вглядываясь в сгущающийся сумрак, и, наконец, задержался у вывески, качавшейся над парадным крыльцом некогда, в совсем иные времена, вполне благопристойной таверны. Выцветшие буквы все еще складывались в не обещавшее ничего хорошего название заведения – «Сломанный киль».
Пришелец плавно свернул к таверне. В дверях, привалившись плечом к растрескавшемуся косяку, торчал долговязый, тощий, покрытый множеством шрамов человек в кожаных сапогах и свободного кроя матросской одежде. Взглянув на приближающегося, он молча отодвинулся в сторону. Странник слегка качнул капюшоном, проводив его взглядом, и вновь повернулся к дверям таверны.
Широкий рукав потянулся к дверной ручке, но оказавшиеся рядом могли бы заметить, что ручки он не коснулся – и тем не менее, дверь распахнулась настежь.
Внутри на нежданного визитера уставились гоблин-владелец и трое гостей. Почти семи футов ростом, он оказался выше самого рослого из них на полголовы. Одежда их и абордажные сабли у пояса не сочетались с тем, что новоприбывшему доводилось слышать об этих местах. То были пираты Кровавого Паруса… однако путник оставил их интерес к своей персоне без внимания. Ему требовалось только одно.
– Мне нужен проезд на тот берег моря, – объявил укрывшийся под плащом чужак.
Тут на лицах всех четверых впервые отразилось удивление: голос его не походил ни на мужской, ни на женский.
Первым опомнился владелец заведения – невысокий зеленокожий пузатый гоблин. Обнажив в широкой улыбке желтые зубы, он скрылся за стойкой, где, несмотря на изрядный объем брюха, ловко вспрыгнул на невидимую скамью либо табурет, уставился на пришельца поверх бара и с издевкой заговорил:
– Так тебе лодка требуется? С лодками тут у меня не очень! Еда, эль – это пожалуйста, а вот лодки, знаешь ли, кончились, хе-хе!
С этими словами он выпятил брюхо так, что оно, вывалившись из-под грязной зеленой с золотом жилетки, почти целиком заслонило широкий пояс с металлической пряжкой, поддерживавший потрепанные зеленые штаны.
– Вот и парни соврать не дадут, а?
Ответом ему была пара «это точно» и неспешный кивок (последний – со стороны самого остроглазого из троицы выпивох). Ни один из всей шайки не сводил взгляда с укутанного в плащ незнакомца, но ни тревоги, ни каких-либо прочих эмоций тот не показывал.
– Верно, эти места мне чужие, – все тем же бесполым, не опознаваемым ни как мужской, ни как женский голосом отвечал он. – Но там, где предлагают пищу и кров, нередко знают и где искать транспорт.
– А золото, чтоб заплатить за «транспорт», у тебя, мой таинственный друг, имеется?
Капюшон гостя качнулся книзу. Рукав, которым он отворял дверь, вновь потянулся вперед, но и на этот раз из него показалась не ладонь, а небольшой, серого цвета кошелек. Зазвенев, кошелек закачался на двух кожаных шнурках, исчезающих в рукаве.
– Мне есть, чем расплатиться.
Общий интерес к кошельку был очевиден, но и это обстоятельство спокойствия новоприбывшего не поколебало ничуть.
– Хм-м-м! Может, управляющему пристанью, старому Головокружилкинсу, и хватит безумства туда тебя отвезти, – буркнул хозяин таверны, почесав острый подбородок. – По крайней мере, лодки у него точно имеются.
– И где же его можно найти?
– На пристани, чтоб ей лопнуть, где же еще! Старый Головокружилкинс там и живет. Как выйдешь, налево, а там сверни за угол и ступай прямо. Мимо пристани и доков не пройдешь. Там, за ними, хе-хе, воды целая уйма!
Капюшон гостя снова качнулся книзу.
– Прими мою благодарность.
– Скажешь там: тебя я, Вихлюн, то есть, послал, – проворчал хозяин таверны. – Счастливого плавания…
Грациозно развернувшись, незнакомец вышел наружу. Едва дверь за ним затворилась, он оглядел окрестности и, следуя указаниям хозяина таверны, двинулся влево. Правда, небо уже потемнело, и сам управляющий пристанью навряд ли согласился бы отправиться в плавание среди ночи, но это было неважно.
По пути закутанному в плащ страннику то и дело попадались местные жители, деловито сновавшие туда-сюда, но он и ухом не вел. Все они тоже не значили ничего – до тех пор, пока в его дела не мешаются.