World Of Warcraft. Traveler: Путешественник

Вайсман Грег

Глава пятая

Живодерня

– Земля!

Спасаясь от шторма, бушевавшего у побережья, «Волноход» ушел в ненамного более спокойные воды открытого моря и потерял из виду Пустоши и западный Калимдор. Шторм задержал прибытие в Живодерню на два дня и вдобавок – впервые за многие месяцы – заставил Арама почувствовать, что морская болезнь может быть посильнее тоски по дому. Когда он впервые оказался на борту, ему приходилось свешиваться за борт, перегнувшись через

леер, ежедневно. Но через пару недель он привык к качке, и с тех пор она почти не доставляла ему неудобств – до этого шторма. Наконец корабль обогнул шторм и, оседлав ветер, устремился в порт.

Поэтому от крика Дуань Фэнь из «вороньего гнезда» сердце Арама воспарило – и вовсе не только потому, что ему нравился ее голос. Он бросился к борту, а Том Фрейкс – под наблюдением капитана Торна – повел «Волноход» в гавань.

Встав к причалу рядом с одиноким торговым суденышком, отдали якорь и быстро ошвартовались. Стоя у борта, Арам услышал цокот тяжелых копыт внизу, на пирсе, и повернулся на звук как раз вовремя, чтобы увидеть огромные мускулы, пышную гриву, копыта, широкий нос и рога. Секунда, а то и две, потребовалась, чтобы увидеть перед собой не просто быка на задних ногах. Конечно же, это был не кто иной, как таурен. Огромный таурен-самец!

– Капитан порта, – послышался шепот над ухом.

Рядом с вздрогнувшим от неожиданности Арамом у борта стоял бесшумно подошедший Грейдон. Еще секунда или две потребовалась Араму, чтобы связать слова отца с вышедшим на пирс созданием.

И тут таурен-капитан порта приветствовал судно и первого помощника капитана фыркающим хохотом и громким басовитым ревом:

– Однобог, солить твою богохульную бороду! Я же велел тебе носа сюда больше не показывать!

– Так ты это всерьез говорил? – с улыбкой откликнулся Однобог, стоявший у борта и наблюдавший за палубными, спускавшими трап.

– На этот раз – да!

– Это моя вина, Покоритель Кряжей! – заорал Грейдон, вновь напугав завороженного зрелищем Арама. – Не то, чтоб от него было много проку, но очень уж он, растреклятый, забавен!

Покоритель Кряжей снова захохотал, зафыркал и махнул могучей рукой:

– Тогда ступайте на берег! Может, позже я его и убью, но сначала пусть посмешит нас раз-другой!

– Держись рядом, – шепнул Грейдон сыну.

Арам, с запозданием вспомнив о том, что вовсе не настроен прощать, ощетинился.

– Хочешь остаться на борту? – спросил отец.

Арам неохотно покачал головой.

– Тогда держись рядом.

Поколебавшись, Арам кивнул и последовал за отцом, держась в нескольких шагах позади. Прежде чем спуститься на причал, Грейдон обратился к своим трем офицерам:

– Этот шторм все еще может достичь берега, и потому к рассвету я хочу отчалить. Организуйте сход на берег поочередно, но, по крайней мере, один из офицеров постоянно должен оставаться на борту.

Макаса, уже при всем оружии, нахмурилась:

– Капитан, один из нас должен постоянно быть рядом с тобой.

При виде такой настороженности Арам едва удержался от соблазна закатить глаза, но Однобог неожиданно поддержал Макасу:

– Эт-точно, капитан. Это место не ради шутки названо Живодерней, нет. Я пока что останусь на борту, а Флинтвилл держи при себе.

Третий помощник капитана, Молчун Джо Баркер, гилнеасец, которого, как было известно Араму, не миновало проклятие воргенов, молча скрестил руки на груди, словно вопрос был решен и закрыт.

Грейдон Торн сдвинул брови. Похоже, теперь он сам боролся с соблазном закатить глаза. Сжав рукоять абордажной сабли, он совсем было собрался раз и навсегда объяснить всем, что не нуждается в няньках. Но в конце концов он согласно кивнул. Сегодня для мужчин из семейства Торнов явно настал день компромиссов.

Поэтому капитан Торн сошел на причал с Макасой и Арамом по бокам. За ним, с паллетами, груженными вяленым мясом, купленным у гноллов, последовали Микс, Феррар, боцман Рибьерра и квартирмейстер Кантон.

Сойдя на причал, Грейдон коснулся правой рукой груди, а затем – лба, выражая почтение капитану порта Покорителю Кряжей. Таурен ответил ему тем же, а затем вопросительно поднял кустистую бровь:

– Где ж Однобог?

Грейдон пожал плечами.

– Я решил: пусть ненадолго задержится на борту. Как минимум, проживет на два-три часа дольше.

Покоритель Кряжей усмехнулся – по крайней мере, Арам принял его двойное фырканье за нечто вроде усмешки.

– Может, так оно и разумнее, – сказал капитан порта, окидывая взглядом «Волноход». – Вижу, ты все еще ходишь на этой развалине?

Опустив руку на эфес абордажной сабли, Грейдон угрожающе улыбнулся и ответил:

– Не говори так о моей ласточке, Покоритель Кряжей. Ведь ты прекрасно знаешь: может, у нее и есть кое-какие изъяны, но в море лучшего корабля не найти.

– Да, она способна внушать преданность, в этом твоей старушке не откажешь.

Слова Покорителя Кряжей звучали примирительно, однако он больше не улыбался и не слишком-то обращал внимание на руку капитана Торна, легшую на рукоять сабли – в шутку или всерьез. Он кивнул на матросов с паллетами:

– Чем сегодня торгуешь, Торн?

– Гнолльским вяленым мясом.

– Копченые гноллы? Хм-м. Это надо попробовать.

Арам неуверенно глядел то на отца, то на Покорителя Кряжей, пытаясь понять, шутит ли таурен или говорит серьезно. Между тем на губах Грейдона появилась улыбка, и он сказал:

– Быть может, в другой раз. Сегодня я привез мясо вепря, приготовленное гноллами. И вяленую треску.

Таурен разочарованно пожал плечами, вздохнул и отступил в сторону, давая дорогу горстке сошедших на берег. Быть может, он только притворяется, будто разочарован?