XVII. Грязь, кровь и вино!
Шрифт:
— Де Брас, — прохрипел барон, прячась от стрелков за одной из колонн, — скотина! Вы привели меня на смерть!
— Поверьте, я совершенно не причем, — ответил я вполне искренне, прячась за соседней колонной. — Для меня это такой же сюрприз, как и для вас!
— Я вам не верю! — он яростно сверкал глазами, стараясь при этом не высовываться, чтобы не попасть в зону видимости стрелков.
— Залп!
Пули выбили куски камня из колонн, но мы с бароном вновь остались целы. Мушкеты требовали особого обращения, перезарядить их было достаточно сложно, и то, что повторный
Ситуация сложилась отчаянная. У нас с собой не было даже пистолей. Что мы могли сделать лишь со шпагами против отряда, вооруженного мушкетами, в зале, из которого не было выхода? Два мертвых тела, лежащих поодаль, прямо говорили — сдавайтесь и надейтесь на лучшее. Проблема в том, что никто не предлагал нам сдаться в плен. Нас пытались убить на месте, безо всяких переговоров.
Мы с бароном были укрыты за колоннами от пуль, но и выбраться из зала не могли. Входная дверь была заперта и на засов, и на ключ. Прочими выходами мы так же не могли воспользоваться.
Весь холл заволокло ружейным дымом, видимость упала до пары шагов. Это играло нам на руку — стрелки не видели свои цели, но рано или поздно дым рассеется, и мы вновь станем хорошими мишенями.
По моим прикидкам, на втором этаже находились не менее десятка человек, а то и больше. В данной ситуации память де Браса молчала, я не знал, как остановить бойню.
Ясно одно, что-то пошло не так. Может быть, существовала некая договоренность о том, как я должен был забрать бумаги, которую мы невольно нарушили. Теперь уже все равно. Соратники де Пьемона мертвы, нас осталось лишь двое, и сколько мы еще сумеем продержаться — большой вопрос.
— Залп!
Мне оцарапало щеку осколком мрамора. Воняло порохом и гарью. Скрипнула решетка. Наши враги спустились в зал, видимо, устав ждать. Учитывая их явное численное преимущество, они надеялись закончить все быстро.
Я скинул плащ, де Пьемон поступил так же.
— Де Брас, — прошипел барон, — если я останусь жив, то повешу вас на ближайшем дереве!
— Я дворянин, и достоин смерти от благородной стали.
— Хорошо, я лично наточу для вас топор.
— Договорились!..
Барон взглянул меня с огромным подозрением, но успокоился, увидев, что я не бросил оружие и не пытаюсь сдаться.
Завладев на пару секунд его вниманием, я жестами попытался объяснить, что следует делать дальше, но совершенно не был уверен, понял ли он меня.
Я чуял, что наши противники были уже совсем близко. Они обходили нас со всех сторон, загоняли, как дикого зверя на охоте, не оставляя ни малейшего шанса.
Дольше тянуть я не мог, я уже слышал шаги врагов и практически чувствовал их дыхание. Одна надежда, что наверху более никого не осталось, а внизу с длинными мушкетами особо не разгуляешься, вся надежда на шпаги.
Чуть пригнувшись, я вынырнул из-за колонны, и тут же длинным выпадом проткнул глотку ближайшему противнику. Он захрипел, булькая кровью, я выдернул клинок, тело рухнуло на плиты пола и судорожно забилось в конвульсиях. Минус один.
Боковым зрением заметив наведенный
В данный момент я нисколько не удивился своему умению убивать людей голыми руками, просто приняв это, как данность.
Нападавшие были одеты примерно одинаково — в серые одежды без отличительных цветов принадлежности к какому-либо дому. Но вопрос, кто их хозяин или наниматель, я решу позже, если останусь жив.
Едва я вновь поднялся на ноги, как на меня тут же навалились сзади, пытаясь то ли придушить, то ли повалить обратно на пол, но я сумел зацепить противника за отвороты куртки, скрутил корпус и классическим броском через бедро опрокинул его, сам упал сверху, взял в захват его руку и провел болевой прием. Вот только останавливаться, как в зале, после хлопков по матам, я не стал.
Рука хрустнула, показалась кость, человек подо мной дико заорал. Я выхватил дагу из его поясных ножен, и всадил клинок ему прямо в солнечное сплетение. Чуть промазал, клинок скользнул по ребрам, я надавил изо всех сил, и нож глубоко вошел в тело.
Пот лился с меня ведрами, руки слегка дрожали и отказывались слушаться.
Я ногами отпихнул его тело, и тут же, перекатом, ушел от удара шпагой со стороны. Все же меня успели оцарапать в левое плечо, разорвав дублет, к счастью, не сильно. Кровь начала сочиться, но боли я пока не чувствовал.
— Навались! Он безоружен!
Не сказал бы, я уже подхватил чью-то шпагу с пола. Она чуть не выскользнула из пальцев, перчатки у меня были испачканы в чужой крови.
Я уже вновь был на ногах, с трудом ориентируясь в задымленном пространстве. По очертаниям силуэтов, напротив меня стояли два противника. Им тоже было плохо видно, это играло мне на руку. Но дым постепенно рассеивался, а через пару минут пропадет вовсе, и тогда я лишусь временного преимущества.
— Двое на одного? Отлично! Поглядим, что вы умеете, господа!
Они почему-то медлили, не нападали, и дали мне возможность бросить короткий взгляд вокруг.
Барон тоже не терял времени. Против него выступили сразу трое, на вид — опытные бойцы. К счастью для барона, вооружены они были лишь шпагами и кинжалами, мушкетов никто из них не держал.
Де Пьемон давал настоящий мастер-класс по фехтованию. Он владел клинком блестяще, являясь, наверное, одним из лучших фехтовальщиков своего времени. Один против трех профессиональных бретеров, он не просто удерживал оборону — он атаковал сам!