XX век. Исповеди
Шрифт:
Я начала заниматься гематологией под руководством профессора Мотена, который первым сделал трансплантацию костного мозга. Это было давно - более двух десятилетий назад. Когда мы начинали, считалось, что лейкемия - это полная безысходность. Ребенок уходил из жизни в течение месяца, он погибал на наших глазах, и мы ощущали свое бессилие. И первая наша задача - продлить ему жизнь, а потом и вылечить. В то время мы казались безумцами.
Теперь 20 лет позади. И есть реальные достижения. Если раньше подавляющее число детей погибало, то теперь они живут. Нам удалось победить безнадежность…
Наконец-то у нас появилась возможность контактировать с русскими специалистами. Я люблю работать с ними, очевидно, нас объединяет общее. Довольно близкое
Честно говоря, у нас было довольно смутное представление о состоянии детской гематологии в вашей стране. Да и сейчас информации явно недостаточно. Однако уже первые контакты с обещающими молодыми учеными вашей страны говорят совершенно очевидно: и у вас все будет нормально!
Необходимо резко расширить контакты и информацию между учеными Франции и России. А это прежде всего стажировка ваших молодых ученых и врачей у нас, направление специалистов из Франции на работу в ваши клиники. Таким образом, мы сможем обогатить друг друга, и прежде всего в области пересадки костного мозга.
Не буду хвастаться, но реальность такова: у нас сделано уже более 800 трансплантаций костного мозга, по 40-50 операций делаем мы ежегодно. А потому результативность очень высока. Технология отработана до мелочей, и мы по праву гордимся высокой эффективностью.
Успехи, а точнее - революция в этой области - это не только достижение медицины. Ключ к ним - уровень развития науки и промышленности в целом. Ведь в основе сложнейшей операции лежат очень серьезные работы в лабораториях, исследования, опыт гематологии, мастерство обслуживающего персонала.
Перед нами сегодня стоит еще одна сложная задача - СПИД. Проблема необычайно сложна, но, судя по тому, как мы развиваемся, я уверена, что и она будет решена. Опыт лечения лейкемии сделал нас оптимистами, да и интеллектуальная мощь современной медицины велика, мы набрали определенный уровень, который позволяет перейти к атаке на СПИД. И мы должны работать вместе с русскими учеными. Проведение Европейской школы по детской гематологии в России, первой в истории, становится своеобразным фундаментом для нашей общей работы. Мы открыто рассказываем как о своих успехах, так и о трудностях - и не скрываем ничего!
Профессор Гельмут Гаднер,
научный руководитель Венского детского госпиталя святой Анны:
Иногда меня спрашивают: "Неужели вам доставляет удовольствие та сумасшедшая работа, которую вы ведете в своей клинике?" Если задуматься, если подойти с обычными мерками, то действительно работа у гематологов, как и у всех настоящих медиков, поистине "сумасшедшая", так как на личную жизнь почти не остается времени. Но главное - такая работа доставляет мне удовольствие, она мне нравится, наконец, она приносит реальные результаты, а это - спасенные человеческие жизни.
Двадцать лет назад я пришел в Берлинскую университетскую клинику, чтобы научиться лечить лейкемию. Там я познакомился с профессором Риимом, который в свое время вернулся из США. Его идея заключалась в том, чтобы начать лечить лейкемию новыми методами. Я прослушал его лекции, познакомился с мыслями и методами профессора и с тех пор пошел по этому пути.
По прежним канонам лечение лейкемии с помощью химиотерапии было как бы "смягченным вариантом". Профессор Риим и мы начали предлагать более "агрессивный", жесткий метод лечения - с помощью весьма мощных лекарств. И что греха таить, на первом этапе потери были очень большими. С увеличением доз лекарств повысилась и токсичность, появились и побочные эффекты. Потери были, и необычайно трудно было доказать, что мы только в начале пути, что мы добьемся успеха. Противники доказывали, что мы в тупике, так как смертность вначале у нас повышалась… Но прошлое в лечении лейкемии нас не устраивало - там не было выхода и безнадежности. Мы понимали, нужно
Когда мы начали лечить интенсивной химиотерапией, наступило очень трудное время - ожидание результатов. И вот первые проблески - ребятишки начали выздоравливать. Сначала единичные случаи, потом лечение шло все успешнее.
Я до сих пор помню лица первых пациентов, которых мы вывели из безнадежного состояния… Я и сегодня могу восстановить каждую строку записей, где мы фиксировали каждую деталь лечения. К тому же были многочасовые обсуждения научных результатов, их реальное воплощение - в спасенных жизнях. Причем имейте в виду, что реакция каждого пациента на одни и те же лекарства была разной, и мы обязаны были корректировать ход лечения, искать наиболее оптимальные варианты для вполне конкретного больного. И поэтому все они -первые - стали частичкой нашей жизни.
Каждый живой организм по-разному реагирует на дисбаланс клеток - то, что мы называем лейкемией. Чем это вызвано -пока ответить точно невозможно. Это могут быть и вирусы, и наследственность, и влияние других факторов. Клетка перестает подчиняться своему организму, начинает действовать по собственным законам. Процессы эти необычайно сложные, их трудно понять, а потому нужно объединять усилия специалистов разных стран. И мы в своей клинике с удовлетворением приняли молодых исследователей из России.
Некоторые контакты с вашими специалистами в минувшие годы показали, что уровень врачей по лейкемии очень низок. Мы судили по тем данным, которые получали от советских ученых… При общении с приезжающими в те годы из СССР у меня складывалось впечатление, что никакого отношения к лечению лейкемии они не имели. По крайней мере, умение помочь больным лейкемией у них отсутствовало. И, естественно, возникало чувство разочарования.
И вдруг появляются молодые люди из Института детской гематологии Москвы, который возглавляет профессор Румянцев. У них другие взгляды на жизнь, иное отношение к проблеме лейкемии, страстное желание учиться, своя собственная точка зрения, очень неплохое образование, - честно говоря, я изменил свою точку зрения, избавился от прошлых стереотипов. И что особенно мне было близко - их эмоциональная привязанность к пациенту. Они чувствовали боль детей, они переживали ее вместе… И я понял, что в Москве появилась очень сильная команда специалистов, которая способна резко изменить положение с детской лейкемией в России. Вполне естественно, по мере своих сил мы стараемся ей помочь.
Профессор Гюнтер Гейнце,
руководитель отдела онкогематологии Университета Рудольфа Вирхова в Берлине:
Что такое лейкемия? Что является толчком к ее появлению? К сожалению, с полной ясностью ответить на эти вопросы пока мы не можем. Наши пациенты, дети и их родители, все время атакуют нас вопросами: как это могло случиться, что произошло.. Они хотят знать причины, чтобы предохраняться от этой страшной болезни. К сожалению, повторяю, бороться с причинами, приводящими к лейкемии, мы не можем, так как еще не установили их. Но мы знаем определенно, что есть генетическая предрасположенность к болезни плюс факторы внешней среды, которые в какой-то взаимосвязи дают толчок развития этой болезни. Одним из факторов может быть радиация. Но и химия тоже. И вирусы… Нормальная клетка начинает сама по себе расти, и в процессе своего роста, который идет в костном мозге, она стремительно размножается. Появляется уже семья клеток, и эти клетки заменяют костный мозг, где происходит процесс кроветворения. Красные кровяные шарики, которые отвечают за процесс подачи кислорода в организм, не воспроизводятся. Пациент становится бледным, слабым, у него развиваются разного рода анемии… У ребенка исчезают и белые кровяные шарики - а это "полицейские", которые отвечают за работу защитного механизма организма. И он уже не может сопротивляться разного рода инфекциям. Плюс к этому перестает свертываться кровь и любая ранка вызывает большую опасность.