Я Алиса
Шрифт:
Где я? Маленькая комната в пошлых розовых тонах. Потолок настолько низкий, что нет возможности выпрямиться в полный рост. Антураж помещения смахивает на будуар Барби. Тот самый кукольный домик, та самая комнатка, что я видела в «Детском Мире». Десять лет назад.
Как же я умоляла отца купить игрушку! До сих пор стыдно за слабость и слёзы. Папаша был неумолим. Зажав денег, родил, не отходя от кассы, гениальную идею, что сделает ничуть не хуже из коробки от телевизора, пылившейся на балконе.
Мужик сказал — мужик сделал! Тем же вечером, выпив чарку, вырезал тупым ножом два кривых отверстия в картонке.
«Вот
Перед дверью постелил чистое вафельное полотенце, чтобы сызмальства знала, как в хату на понятиях входить. На новоселье никого приглашать не стала. Я же дочь зека. Неблагонадёжный социальный элемент. С такой водиться — зашквар.
Не пойму, что происходит. В сознании промелькнула ретроспектива воспоминаний. Скрывшийся в подземелье проводник. Лазерные лучи, прорезающие вестибюль. Свист пуль. Боль. Я ничего не забыла? Ах да… Прокляла того сына мохнатой блядской норы, что спину мою свинцом нашпиговал. Ибо нехуй!
Если я умерла, то где тогда привычное безмирье? Почему я вижу руки, ноги, блондинистые локоны? Лакированные розовые туфельки. Короткое мини-платье в тон. Я жива? Но как?
Чего, бля? Подобравшись на полусогнутых к небольшому зеркалу в золочёной раме, взглянула на куклу, то есть на себя, в отражении. Пиздец, ставленный раком и прибитый равной титькою! Это что, я? Какого хуя здесь происходит?!
Губки бантиком, реснички по сантиметру, щёчки напомажены, но главное не это, а цвет волос! Блондинка?
— Пизды проёбанной великий адмирал, — выдавила вмиг охрипшим голосом и грохнулась в обморок.
«Алиса, проснись! Очнись, примат рыжий! Не время разлёживаться! Мы в полной жопе!»
— Пиздец тебе, Скорп! Ты что натворил? Куда ты дел моё тело?! Мудак ты, пиздотрескучий! Какого рожна у меня пластиковая кожа?! — выбросив руку вперёд, схватила компаса за хвост.
Выпучив единственный глаз, артефакт попытался вырваться, но не тут-то было, я держала крепко. Не сбежит махоня шелудивая, прибью, вот те крест, прибью!
«Лисонька, не пори горячку, мы же с тобой почти родня, я сейчас всё объясню, отпусти! Да не трепи ты так, хвост оторвёшь!»
Вздохнув, отпустила гадёныша и только тогда поняла, что вдох был обусловлен инстинктами, а на самом деле я и не думала дышать. Попробовала ещё раз. Пластмассовая грудь осталась безучастной к моим потугам.
Ну вот и всё, допрыгалась, передоз душ словила, галлюцинации — первый признак!
«Нет у тебя передоза. Не твоё это тело! Я временно подсадил слепок сознания в Машуню. Заметь, не само сознание, а всего лишь матрицу. Ты сейчас в полной отключке валяешься в ногах у бойцов спецназа, что взяли твоё ведьмейшество за жопу. Какого ляда, ты прокляла снайпера? У бедолаги глаза сварились всмятку. Сдох он, даже зелья исцеления не спасли. А жгутики душу прибрали, когда ты отключилась. Ты понимаешь, что это значит? Вижу, что понимаешь! Не переродился пиздосёр востроглазый, а ты, сучка рыжая, умудрилась не сдохнуть! Теперь имеем то, что имеем. Вояки тебя отпоили зельем, химию крафтовую ввели внутривенно. Тело не функционирует, сознание подавлено. Я больше суток пытался вывести то самое дерьмо из крови! Прогресс нулевой! Источник мне не подчиняется, он мог бы выжечь препарат вместе с тобой. Только вот отморозился и молчит».
— А откуда у тебя бэкап?
«Скопировал на всякий случай, а резервную копию обновлял
— Погоди умирать, торопыга. Это что, получается, я фактически бессмертна? — почесала пластиковыми пальцами синтетические волосы и уже собиралась возликовать, как Скорп обломал:
«Получается следующее, ты, непроходимая рыжая тупица. Если сдохнешь окончательной смертью, подпространственное убежище исчезнет, растворится в эфире, включая матрицу сознания. Понимаешь? Или картинками показать?»
Да уж куда понятнее. Совсем из головы вылетело, что артефакт повязан со мной чуть ли не кровными узами. Умру я — умрёт и он. С бессмертием не свезло. А я-то обрадовалась — в теле ростовой куклы не так уж и плохо. Интересно, а где компас её взял? И что делает с ней в свободное время? Рука автоматически потянулась к промежности, там всё было глухо и пластмассово. О чём я вообще думаю?
Выбираться нужно. И почему я не умерла сразу? Откуда у военных рабочий огнестрел? Одни вопросы, ответы на которые приходят с опозданием. Что я вообще знаю о новом мире? Ни-ху-я! Прыгнула бы следом за улыбашкой, не ломала бы голову над возникшими на пустом месте проблемами. На кой мне нужен был дешёвый пафос? Раскинула крылья, аки лебедь белая. Блаженная улыбка на роже! Фу! Киношная смерть! Какая пошлость!
Ничком на пол, грести изо всех сил четырьмя мослами, зашкериться мышкой в глубокой норке и не высовывать носа пару дней. Вот как надо было поступить. Так нет же, картинку мне подавай. Да позабористей! Гвардия умирает, но не сдаётся!
— Слушай, Скорп, а зачем вообще нужен цирк с телом и всем этим? — Я обвела рукой приторно-розовое пространство будуара.
«Включай логику, хоть иногда, дурында рыжая, или ты думаешь, что мне по вкусу Барби? Хотя о чём это я, ты ведь так и подумала, да? Похер, слушай. Помнишь тот магазин игрушек? Не отвечай, вопрос риторический, не будем терять время. Так вот, тот самый момент стал переломным в твоей жизни. Ты сильно изменилась, начал коваться характер. Создавая матрицу, я использовал якоря привязки. Этот дом, гадкую куклу, то самое зеркало в пошлой раме — именно эти элементы позволили сознанию задержаться в мерности убежища. Или ты думаешь, я на флешку запись вёл? Э, нет, дорогуша. Всё намного сложнее. Матричная структура настолько непостижима и многомерна, что ты своим умишкой десятой доли осознать не сможешь! Не морщи лобик, а займись делом. Алиса! Ау! Он пластиковый, даже не пытайся!»
— И что теперь делать? — спросила больше для проформы.
«Что делать? Что делать! Скорпиону хуй приделать! Делай то, что ты лучше всего умеешь. Ори во всё горло «банзай!» и жми на кнопку! Твоё тело сейчас находится в бронированном «Тигре». Охрана — четыре человека, включая водителя. Связанная Алёна едет в голове колонны, ей препарат не кололи. Не переборщи с источником, у неё осталась последняя жизнь. Она утаила, что по дороге в Зажопинск потеряла три жизни. Четвёртую — уже в городе. Накосячишь, её смерть будет на твоей совести».