Я - богиня ни свет, ни твоя
Шрифт:
– Значит так, да? – слышался яростный голос, а перед глазами промелькнуло искаженное яростью лицо с растрепанными волосами. – Хорошо. Нежным с тобой я уже не буду!
Я попыталась снова ударить мечом, но Темный Бог держал его за лезвие рукой. Ого!
– Отпусти, порежешься, - с усмешкой произнес он, вырывая у меня оружие. Меч со звоном отлетел, а я сделала шаг назад, видя, как Бог Тьмы сложил огромные крылья, надвигаясь на меня.
– Осколок! – приказал он, глядя на меня так, что шутки сами отползли в сторону и спрятались до лучших времен. Он рванул стекляшку из моих рук, а он выскользнул из моих пальцев, подарив мне прощальный
– Ты проиграла, - выдохнул Бог Тьмы, сдувая волосы с лица. – И теперь уже окончательно, богиня. У тебя выхода нет. Зато есть вход.
– Пожалуйста, - жалобно простонала я, когда меня сгребли в охапку. – Не надо…
Черная рука спуталась в моих растрепанных волосах, исступленно гладя меня по голове.
– Вот ты и попалась, - яростно и страстно прошептал Темный Бог, а я не знала, что от него ожидать. Сердце застыло, но я терпеливо ждала, глядя на осколки какого-то зеркала, валяющиеся в трех метрах от меня. Интересно, когда он поймет. Он научил меня одной простой истине. Стой на своем. На своем осколке.
– Не убивай меня, - трепетно прошептала я, сложив ручки у него на груди и понимая, что при других обстоятельствах бежала бы к нему с трусами в одной руке и матрасом в другой.
– Я обладаю всем миром, - меня сжали так, словно добычу. – Обладаю каждым сердцем. Могу обладать каждой женщиной. Провести ночь с темным богом, с богом порока, который выполнит все их желания, разве не об этом мечтает каждая? Они прятали свою страсть в темных уголках души… И я знаю все их секреты и тайны… Их темные и сладкие мечты, которые они скрывали под масками добродетели и любви… Ты никогда не знаешь, бывшая богиня света, о чем мечтает женщина, которая идет под ручку с любимым… А она мечтает о том, чтобы он однажды был груб и жесток, чтобы терзал ее и мучил, наслаждался ею, как самой сладкой победой. Но он нежно гладит ее руку и сухо целует в щеку, а она улыбается ему фальшивой улыбкой, в тайне желая страстного и сочного поцелуя на раскаленных простынях… Я знаю, куда скользит ее рука в тот момент, когда она закрывает глаза и отдается мечтам… Я способен выполнить самое сладкое, самое страшное, самое сокровенное желание, в котором ты боишься себе признаться...
Я считала секунды, полагаясь всецело на зеркало. Хоть бы он не увидел свет под моей ногой.
– Попробуем? – послышался смех, а по моей спине ощутимо прошлись когти. – Нежность или грубость? Дай-ка я угадаю… Ты сама мне все расскажешь….
В этот момент я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, а губы Бога Тьмы прикоснулись к моим с такой нежностью, от которой сердце застыло, боясь даже дернуться.
– Только помни, цена желания - жизнь, - прошептал он, тут же яростно впиваясь в мои губы, до дрожи заставляя цепляться в его роскошную одежду. Черные крылья с шорохом раскрылись, а он обернул меня ими, прикрыл от всего мира, целуя то нежно, словно лепестки роз касаются губ, то грубо, словно красивый черный кожаный сапог топчет нежное соцветие.
– Интересно, - едва слышно, но сладко-сладко шепнул Бог Тьмы. – Как же бьется твое маленькое сердечко в моих когтях… Сдаешься на милость победителя? Без осколка ты больше не богиня, но все можно исправить…
– А милость точно будет? – задыхаясь прошептала я, вживаясь в роль несчастной жертвы. Поторопить зеркало я никак не могла, поэтому приходилось играть на публику.
– Если... ты… отдашься тьме…, - шептал Темный Бог, нежно целуя шею
Я вдыхала запах его волос, смотрела на красивое лицо, на тень улыбки и чувствовала, как сердце сладко екнуло. Даже если мне навсегда отшибло память, и я не помню даже своего имени, то никто и никогда не говорил мне таких слов. Я бы запомнила… Точно запомнила бы…
– Каково чувствовать себя самой желанной женщиной в мире? – его шепот коснулся моих волос. – Той, которую будут любить на роскошных простынях… Той, перед красотой которой померкнет даже мир… Той, которая принадлежит одному, а не всем сразу… Тебе будет плевать на то, что о тебе думают… А те, кто посмеют спросить, почему на нежном теле остались следы когтей, падут мертвыми к твоим ногам… Только я имею право терзать тебя… Только я имею право делать с тобой все, что захочу… Ты согласна на мою милость? Если да, то поцелуй меня…
Сердце стучало, а я задыхалась его словами, глядя на свои дрожащие пальцы. Я забыла все на свете, понимая, что он предлагает… Сладкая нега застилала глаза в тот момент, когда я понимала, что можно уже не сражаться… Можно просто прикоснуться к его губам… И все будет хорошо…
– Это твой выбор, светлячок, - на его губах появилась улыбка.
– И я даю тебе его… Как тебе такая милость?
Я все не решалась, боясь, что снова будет клетка...
– А как же клетка? – спросила я, облизывая свои губы. Судорожно и нервно. Растрепанные волосы щекотали плечи.
– Только если ты этого сама захочешь. Нам все можно… Я разрешаю… Это мое последнее предложение. Больше милости не будет. Ты станешь моим врагом. Кровным. И тогда только смерть, - послышался вкрадчивый голос, а я закрыла глаза, набираясь решимости. Не будет никаких восстаний… Ни одна моя статуя больше не будет разбита… «Осторожней!», - шептал внутренний голос, а я растерялась, забыв обо всем на свете.
– Выбирай. Любовь или ненависть навсегда. Мир или война. Поцелуй решает все, - выдохнули мне, когда я встала на цыпочки, с замиранием сердца потянулась к его губам. Когти сжали меня так, что я не успела выдохнуть, как вдруг…
Я почувствовала, что меня швырнула на пол, а сердце бешено забилось. Меня прокатило по каменную полу заброшенного храма. На полу лежал светящийся осколок, сверкая волшебным светом.
– Ура! Я смогло! Нет, было тяжело, но я справилось! Я перенесло тебя! А я думало, что два раза подряд не получится! Думало, что сил не хватит! Правда, видно и слышно ничего не было, но надеюсь, что вовремя! – послышался довольный голос зеркала.
Глава седьмая. Естественный отбор
Легкие беззвучно выпускали воздух, а я мысленно решала очень важный вопрос: «розовый или фиолетовый?». Этот важный вопрос занимал меня куда больше самолюбования зеркала. Розовый? Или Фиолетовый? Может, сиреневый? В сиреневом гробу я буду смотреться нежно.
– Правда, я молодец? – послышался голос зеркала, а я перевела на него взгляд. Пальцы сплетались с цепочкой, в которую я вцепилась, как в последний шанс. Застегнув ее на шее и поправив камушек, я схватила осколок, глядя на свое отражение.