Я бросаю тебе вызов

Джеймс Лайла

Но опять же, у меня была привычка любить опасные вещи. Они называли меня сердцеедом, искателем острых ощущений и опасным дьяволом.

А Лила?

Она представляла опасность с большим красным знаком. Черт бы побрал все это, я жаждал ее.

Лила выругалась и ударила меня по спине своими крошечными кулачками. Как только она поняла, что бороться бесполезно, она тихо вскрикнула и обмякла у меня на плече. Это было лучше. Я жил ради ее вспыльчивости, но иногда предпочитал ее покорность.

Я пошел по коридору.

Когда мы прошли мимо ее и Райли квартиры, Лила зарычала.

— Моя квартира рядом.

Я прошел через свою квартиру и закрыл за нами дверь.

— Теперь это наша квартира.

Один раз я шлепнул ее по заднице — почему бы и нет, теперь она моя — и она ахнула, прежде чем я снова поставил ее на ноги. Ухмыльнувшись, я поднял бровь.

Она уставилась на меня, открыв рот.

— Нет, — пробормотала она.

— Разденься.

— Прошу прощения? — Она скрестила руки на груди. — Нет. Это похищение, Мэддокс.

Я стоял перед дверью, преграждая ей путь из моей квартиры.

— Раздевайся. Сейчас. Или я сделаю это за тебя.

— Мэддокс, — предупредила Лила, делая неуверенный шаг назад. Ее брови нахмурились, и она остановилась, бросив на меня подозрительный взгляд. — Зачем?

Она, наконец, сообразила, умница. Я сделал шаг вперед, она сделала один назад. — Потому что ты не сможешь убежать, когда ты голая. Простая логика, Сладкая щечка.

— Мэддокс, — начала она, прежде чем опустить голову и снова нырнуть за свои чертовы волосы. Она медленно покачала головой и что-то пробормотала себе под нос так тихо, что я чуть не пропустил. — Этого не может быть.

Лила казалась такой убитой горем, такой потерянной… и мне это не понравилось. Не нравилось, как она пряталась от меня, не нравилось, как она, казалось, разочаровалась в нас, прежде чем даже попыталась заставить это работать.

Гнев и отчаяние скатились с меня, когда я двинулся вперед.

— Чего ты так боишься?

— Тебя, — вздохнула Лила, когда я остановился перед ней, на расстоянии всего дюйма. Так близко, что я мог чувствовать запах ее лавандового шампуня, так близко, что я мог чувствовать ее тепло, так чертовски близко, что я чувствовал ее страх. Мое сердце ударилось о грудную клетку.

— Ты боишься меня? — Я провел пальцем по ее руке, и она слегка вздрогнула в ответ. — Я никогда не причиню тебе вреда, разве ты не знаешь?

Лила облизала губы, все еще опустив глаза.

— Не физически.

Взяв ее подбородок между пальцами, я поднял ее голову. Она закрыла глаза и судорожно вздохнула.

— Посмотри на меня, — сказал я ей хриплым даже для себя голосом. — Посмотри на меня, пожалуйста.

Моя хватка на ее подбородке усилилась, и она распахнула глаза, глядя прямо мне в глаза. Страдание запечатлелось на ее лице на долю секунды, прежде чем она моргнула.

Я увидел что-то такое прекрасное, и я не хотел потерять

это, потерять ее. Я нарушил свои правила ради Лилы Гарсии, и это не наш конец. Мы не были незавершенной историей или наполовину написанной страницей. Мы были целой чертовой книгой, и мне нужно было, чтобы она это увидела.

Я обхватил ее челюсть, наблюдая, как она говорит мне миллион недосказанных слов своими грустными глазами.

— Я отдал все свое чертово сердце в твои руки, Лила.

Ее горло пересохло, а красивые карие глаза стали стеклянными. Ее следующие слова, ее самый тихий шепот меня погубили.

— Ты меня пугаешь.

Моя милая Лила. Если бы ты только знала, что ты делаешь со мной.

— Чувство взаимно. — Мягкое признание, мягкое обещание.

Я отпустил ее, быстро стянул рубашку через голову и бросил ее на пол. Лила облизала губы, и ее внимание переключилось на мой голый торс, прежде чем она снова вскинула голову. Я мог видеть, как она пытается бороться со мной, ведет внутреннюю борьбу с самой собой.

Она хотела меня.

Но она боялась быть со мной.

— Мы были такими же совершенными, как и раньше, Мэддокс. Я не хочу это потерять.

Я усмехнулся над ее слабой попыткой.

— Да, детка. Слишком поздно. Мы перестали быть просто друзьями в тот момент, когда ты впустила меня в свою киску без презерватива.

Лила бросила на меня свирепый взгляд, и я ухмыльнулся еще сильнее. Ее чертовски легко было дразнить. Я схватил ее за рубашку и начал тянуть, но она оттолкнула мою руку.

— Мэддокс!

Я сделал паузу, наблюдая, как ее решимость слабеет под моим взглядом. Я не собирался насильно раздевать ее. Тяжелое чувство охватило мою грудь, когда я понял, что она может покончить с этим, оттолкнуть меня и уйти.

Глухой удар, глухой удар, глухой удар.

— Ты хочешь уйти? — спросил я, когда мой голос ожесточился. — Если ты действительно этого хочешь, я отпущу тебя.

В ее глазах мелькнула неуверенность, и мои ладони стали липкими.

Удар. Удар. Удар

Мои пальцы сжали ткань ее рубашки в ожидании. Моя голова опустилась, и я прислонился лбом к ее лбу.

— Уходи, Лила. Сейчас, — выдохнул я ей в губы. Не касаясь, не целуя… Я ждал. Я давал ей выбор, выход. Сейчас или никогда.

Мое сердце застряло в горле, пока я ждал, пока она примет решение. Удар. Удар. Удар.

Наконец она тихо вздохнула, ее губы приоткрылись, и она наклонилась ко мне, обвивая руками мою шею.

— Мэддокс.

Мое имя было шепотом молитвы на ее вишневых губах. Мне нравилось, как звучало мое имя, как оно слетало с ее языка, как будто она пробовала сладкую конфету.

Черт возьми, моя грудь сжалась, и я рвано выдохнул.

— Все, что у нас было раньше, было недостаточно. Ты знаешь это; Я знаю это. Теперь мы идеальны.