Я бросаю тебе вызов
Шрифт:
— Доброе утро, миссис Коултер.
Что-то маленькое и шумное врезалось мне в ноги.
— Доброе утро, мама!
Наш сын. Точная копия отца. Я провела пальцами по его вьющимся светлым волосам. Он оживился и ухмыльнулся своей фирменной «коултеровской» ухмылкой. Четыре года назад Логан Коултер сделал меня мамой. Он был всем, чем был его отец. Упрямый. Смелый. Сильный. А как вел себя Коултер? Ах, да.
В тот момент, когда медсестра положила его мне на руки, он открыл глаза и моргнул
Логан был Мэддоксом 2.0.
— Привет, мамочка, — к первому присоединился еще один сладкий голос.
Я посмотрела на стол, где на кухонной стойке сидел другой мой ребенок. Он улыбнулся мне; его лицо было покрыто мукой. Он был моим милым мальчиком. Гораздо более спокойная версия Логана. Тихий и проницательный, в отличие от своего старшего брата. Брэд засунул свой крошечный кулачок в рот и слизнул все, что было у него на руке. Шоколад, наверное. Брэд Коултер был сладкоежкой, и, по иронии судьбы, как и его тезка, его дед тоже был сладкоежкой.
— Мам-мам. — С полным сердцем я повернулась к Мэддоксу, у которого на бедрах сидел наш икающий ребенок.
Леви Коултер, близнец Брэда. Шутник. Из трех мальчиков в Леви определенно было больше меня, чем его отца. Он любил читать, любил Дисней и был самым веселым из всех трех мальчиков. Хотя он любил поддразнивать, он быстро становился серьезным. О, и он был одержим мятно-шоколадными маффинами.
— Доброе утро, малыши. Вы готовите блинчики для мамы?
Боже, они все были в беспорядке. Мука. Шоколад. Взбитые сливки.
Брэд кивнул, запихивая в рот еще шоколада. О милый Иисус. Сахарная лихорадка, я могла это предвидеть. Я бросила взгляд на Мэддокса, прежде чем подхватить Брэда и усадить его на сиденье, подальше от беспорядка и шоколада.
— Блинчики, — согласился Леви.
— Угу. Почему вы решили испечь мне сегодня блины?
Логан одарил меня очень серьезным взглядом.
— Потому что мы любим тебя, мама!
О, Боже.
О, нет.
Вот дерьмо.
У меня защипало в носу, а глаза загорелись.
— Да, любим тебя, — одновременно согласились Леви и Брэд.
Мэддокс ухмыльнулся.
— Любим тебя, маленький дракон, — прошептал он.
И так… Лила Коултер тут же расплакалась.
— О, нет.
— Мы заставили маму плакать. Снова.
— Папа, мама плачет!
Мэддокс благополучно усадил Леви в кресло-бустер и потянулся ко мне. Он заключил меня в свои объятия, и я икнула еще один крик.
— Почему ты плачешь?
— Потому что… я просто… так счастлива. Заткнись, хорошо!
Это была моя семья. Моя сумасшедшая, милая семья.
Мэддокс рассмеялся, прежде чем его руки опустились на мой живот.
— Я знаю. А теперь пошли есть. Мальчики усердно работали, чтобы испечь для тебя съедобные блинчики.
Я быстро чмокнула его в губы, прежде чем поцеловать всех троих моих мальчиков. Они любили мамочкины поцелуи, и я хотела дать им как можно больше, прежде чем им это надоест.
Мои мальчики. Точные копии их отца.
Забавно, как более десяти лет назад в залах Беркшира…
— Помнишь, как ты однажды сказал мне, что ты только один? — спросила я Мэддокса.
Его брови взметнулись вверх, и он ухмыльнулся своей ухмылкой.
— А теперь посмотри на меня! Я застряла с четырьмя мальчиками Коултерами!
Как только я произнесла эти слова, мой желудок сжался, и ребенок брыкнулся. Я сжала свой беременный живот ладонью, и мои глаза расширились от осознания…
— Мэддокс, — прошептал я. — Если это еще мальчик, я сойду с ума.
Он усмехнулся, но я была совершенно серьезна.
— Нет… я не могу… мне нужна девушка, Мэддокс!
Он смеялся, а я снова была близка к тому, чтобы расплакаться. Он, должно быть, почувствовал это, потому что быстро обхватил мое лицо ладонями и впился своими губами в мои, даря мне один долгий, обжигающий поцелуй, пока я не перестала сходить с ума.
— Ничего страшного, если это не девочка. Мы можем продолжать попытки, пока не найдем для тебя девочку.
Он ухмыльнулся.
Я посмотрела.
— Ты пытаешься заставить меня родить целую футбольную команду?
— Я хочу как минимум семь, — невинно ответил Мэддокс.
— А я собираюсь убить тебя.
Он только подмигнул, совершенно не испугавшись моей угрозы.
— Мама, быстрее. Мы голодны.
Со смехом мы сели за стол и съели наши слишком мягкие, слишком сладкие блины. Мэддокс положил свою большую ладонь на мой беременный живот, и ребенок был гиперактивен, как будто он — или она — знал, что его — или ее — папа был там.
Я действительно любила своих малышек.
Но я также собиралась покончить с беременностью.
Логану было четыре.
Брэду и Леви было два.
А я была на седьмом месяце беременности.
Я буквально четыре года была беременна.
Как бы мне ни нравилось быть домохозяйкой, в последние несколько лет я очень хотела вернуться к работе. Мне нравилось быть химиком. После этого ребенка я буду готова вернуться в мир науки и исследований. Мое четырехлетнее отсутствие не было серьезной проблемой, так как начальник моего менеджера был моим мужем. (Да, он купил исследовательскую лабораторию, в которой я работала)