Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
Поэтому, она старалась держать ее в поле зрения, следя за ней, в ущерб занятиям в институте.
Утром, простояв полтора часа возле Ольгиного дома, Галя замерзла до невозможности, и это лишь для того, чтобы увидеть, как Ольга с большой дорожной сумкой села в свой автомобиль и уехала. «Она собирается сбежать?» - встревожилась Галя и не стала возвращаться на занятия в институт. Отогревшись в ближайшем кафе за чашкой чая, выждав час, Галя позвонила к Ольге на работу. Мысленно строила разные предположения, но только не то, что услышала. Встревоженный женский голос ей сообщил, что Ольги нет, с ней случилось
Известие вначале обрадовало Галю, а затем заставило встревожиться. «А если это лишь обманый ход Ольги? Может она хочет взять тайм-аут после событий в Ольшанке, пересидеть в больнице пока там уляжется, и подготовить ответный удар по мне?» - эта мысль погнала ее в больницу скорой помощи, чтобы самой разобраться на месте.
Больница скорой помощи напомнило ей громадный человеческий муравейник. Потоки людей сновали по бесконечному количеству переходов здания больницы, разделяясь и вновь соединяясь, редея, расходясь по многочисленным комнатам и вновь пополняясь за счет вновь прибывающих человеческих особей. Опасения, что будет сложно проникнуть в здание больницы, оказались беспочвенными, а белый халат, который Галя взяла на всякий случай, оказался невостребованным. Даже охранник, дежуривший в громадном вестибюле больницы, казался бутафорией. Гораздо сложнее оказалось получить информацию о самой Ольге, но и это, в конечном итоге, ей удалось.
Ольга лежала в реанимации, и, если верить полученным сведениям, пребывала в критическом состоянии, между небом и землей. Почувствовав очередные позывы тошноты, Галя скрылась в туалете, затем, обессиленная, в раздумье прислонилась к прохладной стенке покрашенного холодной синей краской коридора.
«Поход сюда дал удовлетворительные результаты. Спокойнее будет, если я сама увижу состояние Ольги, а не знать о нем с чужих слов. Надо проникнуть в реанимацию, чтобы убедиться в этом самой».
Галя решительно зашла в первую попавшуюся больничную палату. В ней находилось восемь коек, все были заняты тяжелобольными, - спертый воздух, насыщенный человеческим отчаянием, болью и остановившимся временем. У окна лежал в беспамятстве молоденький паренек, лет шестнадцати и, похоже, бредил. Рядом с ним сидела осунувшаяся полная женщина с воспаленными красными глазами. Она периодически смачивала ему губы влажной ватой.
– Извините за беспокойство, - обратилась к ней Галя, - можно я здесь оставлю верхнюю одежду, а то к подружке после операции не пускают. Я здесь халатик надену, может, и прошмыгну к ней?
– Женщина молча кивнула головой в знак согласия. Галя быстро переоделась и перекинула пальто через спинку кровати.
– Это ваш сын?
– спросила она у женщины. Та, по-прежнему молча, кивнула.
– Ой, а что это с ним приключилось?
– Галя спросила, просто чтобы спросить.
– Играл он. Играл с товарищами, вот и доигрался, - тихо ответила женщина и заплакала.
Галя не стала ждать продолжения и вышла из палаты. Теперь она могла сойти за студентку-практикантку, одну из множества снующих здесь, или за младший медицинский персонал.
Вскоре она увидела светящуюся табличку «Реанимационное отделение» и под ней грозное предупреждение: «Посторонним вход воспрещен»,
«Палат здесь немало, так что Ольгу будет не так просто найти, - подумала Галя направившись к первой попавшейся двери, как вдруг та неожиданно, прямо перед, ней распахнулась, и на нее налетел высокий молодой мужчина в костюме цвета морской волны. Галя вскрикнула «Ой!» и отлетела к стенке. От столкновения с головы мужчины слетела шапочка.
– Что ты здесь делаешь!?
– разозлился мужчина, не спеша наклоняться за шапочкой и сверля девушку черными глазищами.
– Я здесь на практике, и тут узнала, что сестра… двоюродная, попала сюда. Хотела узнать, что да как, чтобы тетке сообщить, а то та очень волнуется, - сбивчиво рассказывала Галя и, наклонившись, сама подняла с пола шапочку, стряхнула с нее несуществующую пыль и подала мужчине.
– На каком курсе ты учишься?
– мужчина посмотрел на нее с недоверием.
– На первом, - Галя боялась назвать более старший курс, - а вдруг этому верзиле придет в голову задать каверзные вопросы на медицинскую тему.
– Ты мне мозги не пудри, - строго произнес мужчина.
– Практику проходят после третьего курса. Из тебя медичка, как из меня балерина.
Галя, представив этого крупного мужчину в одеянии балерины, несмотря на тревожную обстановку, прыснула со смеху.
– Ой, извините!
– сразу спохватилась она.
– Я вот представила…
– Приключения ищешь?
– резко прервал ее мужчина, но сбавил тон и миролюбиво добавил: - Давай на выход, быстро-быстро.
– Я про двоюродную сестру правду сказала. Ее зовут Оля Костюк, - сегодня к вам поступила.
– Ну, и что с того? Давай на выход, у меня нет времени тобой заниматься!
– Мне отказывать нельзя - я беременна, иначе у вас все пойдет шиворот-навыворот!
– бросилась Галя в атаку.
– А у тебя справка есть, что ты беременная?
– сощурил глаза мужчина.
– Нет. Но я… - растерялась Галя.
– Пошли на гинекологическое кресло, поглядим, что у тебя там!
– хищно сощурился мужчина, повернулся и подал знак, чтобы она шла за ним. Галя покорно поплелась следом.
Через три шага он обернулся, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Ладно, считай, что ты меня достала. Что тебе нужно?
– Одним глазком взглянуть на Олю.
– Твоя сестренка в критическом состоянии, все время находится без сознания. Если честно, удивительно, что она до сих пор жива. Если это можно назвать жизнью - она в коме. Растительная жизнь, - вздохнул он.
– Одним глазиком, - жалобно попросила Галя.
– Ладно, пошли за мной.
Ольга с забинтованной головой, мертвенно бледная, неподвижно лежала опутанная проводами. На экране прибора бежала зеленая изломанная линия, информирующая о том, что у нее по-прежнему бьется сердце, хотя и очень слабо. Галя вдруг почувствовала жалость к ней, хотя до этого предприняла массу усилий, чтобы ее изничтожить. Она подошла поближе и дотронулась до ее руки, ощутив лишь холод и безжизненность.
Внезапно Ольга открыла глаза, пронзив взглядом Галю, словно она до этого притворялась и поджидала ее. Ее рука ожив, крепко схватила Галину руку, и ту словно ударило током.