Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
Глеб почувствовал непонятную симпатию к этому неожиданному попутчику, от которого веяло спокойствием при всех его житейских неурядицах, чего ему самому так не хватало.
«Сейчас я распрощаюсь с ним, через час забуду о встрече, а вот где найти успокоение для души? Может сама Судьба в образе этого парня сулит мне новый поворот в жизни?» - подумал Глеб и неожиданно для себя произнес:
– Я принимаю приглашение, но хочу внести и свою долю, а автомобиль, надеюсь, никуда не убежит.
Через три часа была выпита бутылка вина, а также «пропиты» два червонца Дениса, которые тот не захотел забирать обратно, несмотря на уговоры Глеба. Темы их разговоров были разнообразны, единственное, чего они в них не касались -
В квартире у Дениса оказался альт-саксофон, на котором тот неплохо играл. Вскоре новоиспеченные подвыпившие друзья решили, что Глебу будет неплохо выучиться играть на саксофоне, тогда они смогут составить музыкальный коллектив и вместе играть по ресторанам. Денис сразу дал первый урок Глебу.
– Не надувай щеки, словно жаба - воздух в инструмент должен идти из легких, сильно, но без напряжения. Не кусай сильно мундштук, это не шоколадка.
Вскоре Глеб с удивлением почувствовал, что уже может извлекать из саксофона гамму, пускай не совсем чисто, но все же…
– Слух у тебя есть, а постоянные тренировки при максимуме внутреннего желания сделают из тебя музыканта. Заберешь с собой инструмент и тренируйся до изнеможения по тем заданиям, что я тебе буду давать. Для начала освоишь «Ку-ка-ре-ку», это совсем просто, - вещал Денис, почувствовав в себе незаурядные педагогические наклонности.
Вскоре им стало тесно в четырех стенах и они, взяв саксофон, перенесли свои занятия на природу, в парковую зону, больше похожую на лес, предварительно отоварившись вином в «Гастрономчике». Когда стемнело, Денису пора было ехать на работу, он поменял саксофон на синтезатор, и взял с собой Глеба в ресторан «Разгуляйка».
– Мой компаньон, и неплохой саксофонист, возможно потомки его будут сравнивать с бесподобным Бадом Фриманом, - слегка заплетающим языком представил он Глеба хозяину. Тот загорелся идеей.
– А, что? Можно будет попробовать. Народ сюда ходит солидный, не особенно скачет под «Семь сорок». Можно немного разбавить твой репертуар джазом. Это надо как следует обдумать.
– Думайте-думайте! Глеб как раз будет занят месяц, а то и полтора, - и Денис подмигнул Глебу.
– Человек он очень серьезный и привык зарплату получать вовремя, а не эпизодически, как подаяние, - сделал Денис намек на задолженность хозяина. Тот намек понял, но никак не отреагировал.
2.3.
Галя пришла в себя на больничной койке. Кроме нее в палате находились еще три молодые женщины. Одна из них стояла лицом к окну, приложив к стеклу лист бумаги, на котором было что-то написано. Свет, падающий из окна, делал полупрозрачной ночную рубашку в горошек, в которую она была одета, обрисовывая некрасивый плоский зад и фигуру без таллии, с выпирающим животом. Две другие женщины, тоже с большими животами, сидели на кровати и о чем-то вполголоса беседовали. Лица их расплывались, смысл слов не доходил до сознания Гали, и она села на кровати, свесив ноги, намереваясь встать, но низ живота обожгло огнем.
– Смотри, сомнамбуле не лежится, опять потянуло на подвиги, - услышала она голос и осознала, что теперь со слухом все в порядке и зрение нормализовалось. Говорившая молодая женщина, лет двадцати пяти, со слегка расплывшимся лицом, встала и осторожно, неспеша, подошла к ней, видно с намерением обратно уложить в постель. Галя пристально посмотрела ей в глаза, и та непроизвольно вздрогнула.
– Ой! Похоже, наша соседка совсем очнулась!
– повернувшись, сообщила она второй женщине, продолжавшей безразлично сидеть на кровати. Затем обратилась к Гале:
– Ну, как ты? В порядке?
Какие-то смутные воспоминания роились в голове у Гали, не желая приобретать черты реальных событий. Незнакомые лица, голоса, обрывки фраз и растревоженная боль внизу живота.
– Может, тебе врача вызвать? Как ты себя чувствуешь?
– поинтересовалась третья женщина, закончившая манипуляции возле окна и подошла к ним.
– Где я?
– недоумевала Галя.
– Как я сюда попала?
– Тебя «скорая» привезла, у тебя начались схватки прямо на улице. Ты вот только очухалась, а ведь пошли уже вторые сутки, как ты здесь, - пояснила первая женщина.
– Давай знакомиться. Меня зовут Валя. А тебя Оля? Да?
– Тело Гали дернулось, как от электрического тока.
– Нет, меня зовут Галя, - хрипло ответила она.
– А почему вдруг решили, что я Оля?
– Ты в бреду несколько раз повторила ясно и четко: «Меня зовут Ольга», - разъяснила вторая женщина.
– Поэтому мы так поняли… А меня - Маша. У дверей расположилась Владислава.
– У меня есть язык, чтобы самой представиться, - ядовито бросила Владислава.
– Я в переводчиках не нуждаюсь.
– Такая молодая, а язва ужасная. Как ее только муж терпит?!
– спросила в пространство, ни к кому не обращаясь, Маша. Похоже, она была самая старшая в палате, лет тридцати пяти, никак не меньше. Владислава зашипела и бросилась в словесную перепалку. Галя, не обращая внимания на их дуэль, взяла за руку Валю и усадила рядом с собой на кровать.
– Я много в бреду говорила?
– спросила она тревожно.
– Трудно сказать, много или мало. Все вспоминала каких-то женщин, называла имена:
Ульяна, Маня, Софья, похоже и все. Мы-то не сильно к этому прислушивались. Да, вот только несколько раз произнесла, без связи с остальным: «тетраэтилсвинец». Ой!
– вскрикнула она и схватилась за живот.
– Похоже, что скоро… Молю Бога, только бы не ночью, днем как-то спокойнее. У меня это первый раз, - пояснила она. Галя инстинктивно погладила свой животик, но он был совсем не такой, как раньше, округлый, плотный «арбузик». Теперь он «опал», и она нащупала складки «лишней» кожи. Страшное подозрение кольнуло сердце и она побледнела. Валя уловила ее жест и нежно погладила по плечу.
– В жизни все случается… У тебя был выкидыш… Хорошо, что не «кесарево» или внематочная беременность. У тебя там все в порядке, так что готовься к новым свершениям, - еще народишь кучу ребятишек, - попробовала она успокоить девчушку со странным взглядом черных глаз. Непонятно, что они в себе таят: плохое или хорошее? «Только бы не нарваться на сглаз», - подумала Валя, и незаметно скрестила три пальца правой руки, как учила в детстве бабушка.
Галя, к своему удивлению, быстро успокоилась и даже получила в душе некоторое облегчение. Шесть месяцев тому назад, когда она почувствовала себя беременной, и, понимая, что никогда так и не узнает, кто отец зарождающейся новой жизни, ни на минуту не допускала мысли об аборте. Сейчас, потеряв ребенка, она не почувствовала особого сожаления, а даже наоборот, в голове появилась крамольная мысль: «Может, это даже к лучшему. Теперь рожу ребенка Глебу и будет нормальная семья». Почувствовав приступ тошноты, она встала и, пошатываясь, направилась к двери, намереваясь пойти в туалет. По дороге ее окликнула Владислава, разгоряченная перепалкой с Машей.