Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
– Эй, подруга! У тебя кровь брали - анализы неважнецкие. В твоих интересах, пока ты здесь, и тебя еще не турнули отсюда, сдай все анализы. Мочу и все прочее. Давай, рули к медсестре, она тебе все организует.
Дежурная медсестра подтвердила, что взятые анализы крови оставляют желать лучшего. Похоже, в ее организме происходит сильная интоксикация, не связанная с недавней беременностью, но что именно не смогли определить. Потребуются клинические исследования, возможно, ей из этой больницы придется перейти в другую, специализированную.
От медсестры Галя перезвонила Глебу. Тот не сразу поднял трубку, но когда услышал ее голос, он сильно обрадовался. Сообщил, что с ног сбился в ее поисках, перезвонил, куда только можно, разве что не добрался до ее родного села Ольшанки. Гале было радостно слышать, что Глеб волновался о ней, но она также поняла, что тот сейчас очень пьян. Похоже, что тюрьма его сильно подкосила, и он никак не может войти в прежний ритм жизни. Галя сообщила адрес больницы и продиктовала список вещей, необходимые ей. Под конец разговора Глеб поделился новостью:
– Вчера позвонили из института и попросили срочно прийти в отдел кадров по вопросу восстановления на работу. Я туда пришел, и мне предлагают должность младшего научного сотрудника. Мол, моя должность начальника отдела занята, вакантной должности старшего научного сотрудника тоже нет, - словом бери, что дают, пока добренькие.
Сердце у Гали радостно трепыхнулось. «Испугался Варава-толстячок. Потрепыхался, попыжился, и испугался. Все-таки разговор с ним не прошел впустую. Ничего, теперь Глебу только устроиться туда, а там он сам займет достойное место под солнцем», - радостно подумала она.
– Выслушал я кадровичку, Валентину Семеновну, а у той глаза бегают то туда, то сюда. Ясно стало, унизить меня хочет Варава, чтобы я в мэ-нэ-эсах побегал мальчонкой, в ножки ему поклонился, свою докторскую на полку положил. Наглядный поучительный пример для других. Словом, я отказался от должности, попросил, чтобы они больше не беспокоили меня.
Сердце у Гали оборвалось, и ее захлестнула злость. «Неужели он не понимает, что это не его Поражение, а моя Победа, и это только Начало! Когда нет сил ломиться в закрытую дверь, то можно просочиться через замочную скважину, хотя это займет время и множество усилий!»
– Глеб, завтра… нет, сегодня, ты вернешься в институт и скажешь, что передумал и принимаешь предложение, - категорическим тоном приказала Галя.
– Я уже принял решение, - хмуро ответил Глеб.
– В институт я не вернусь ни завтра, ни потом. По крайней мере, на этих условиях.
– Глеб! Ты должен это сделать, потому что… - взвилась Галя.
– Я уже никому ничего не должен. Все долги заплачены!
– резко прервал ее Глеб. Галя прикусила губу от злости. «Прозрачный намек на то, что он выполнил наше соглашение и женился на мне за то, что я вытащила его из тюрьмы. Похоже, мне это придется выслушать еще ни один раз на протяжении нашей совместной жизни. Я думала, что вытащила золотую рыбку и все будет прекрасно, а она оказалась колючим ершом, колющим руки.
– У тебя есть альтернатива?
– Галя старалась успокоиться и взять себя в руки.
– Нам надо на что-то жить, есть, одеваться, платить за квартиру. Кстати, за нее уже несколько месяцев не плачено. Еще с тех пор, - неопределенно уточнила она, не называя имя Ольги, которая не отличалась пунктуальностью в коммунальных платежах. Ее имя было для них табу.
– Я открою частную практику: психоаналитик, врачеватель людских душ, словом, то, что разрабатывал, как теоретик, ученый, буду внедрять, как практик. Не волнуйся, голодной не останешься. Как и твой будущий ребенок, - в голосе Глеба звучала неприкрытая ирония, непонятно было, он шутит или говорит серьезно.
– Ребенка не будет, - сухо сообщила Галя.
– Я не так много ем, и, думаю, что смогу параллельно с учебой подрабатывать. Глеб, я тебя прошу - вернись в институт, пусть даже младшим научным сотрудником. Это не долго продлится, я тебе обещаю решить эту проблему.
– Нет, так нет, - неопределенно сказал Глеб, непонятно к чему относя эти слова.
– Только ты запомни, что в нашей семье, - он сделал ударение на последнем слове, - решать, что, да как, буду я. А я уже тебе свое решение озвучил и другого - не будет. У тебя все?
– Все, так все, - ответила Галя, не давая злости выплеснуться через показное равнодушие слов, и повесила трубку. Этот разговор забрал у нее все силы, и она, пошатываясь, вернулась в палату, боясь упасть по дороге. Размышления были грустные: Глеб не скрывал, что она ему безразлична, и основа их отношений: не любовь, а сделка. Он даже не поинтересовался, почему она потеряла ребенка, так как ему это безразлично. Может, и искал он ее в тайной надежде найти в морге, чтобы избавиться от их соглашения.
Он не любит ее и не скрывает это. Понятно, ведь это был не его ребенок, возможно, он даже радуется, что так случилось. За то недолгое время, что они живут вместе, это была их первая конфронтация. Но спокойствие их предыдущих отношений было штилем перед бурей, а эта стычка - их предвестник. Что их объединяет? Практически ничего. Постель? Проблематично, похоже, что он все больше «остывает» к ней. Общие интересы, - но какие? Похоже, только благодарность за то, что вытащила его из тюрьмы и спасла ему жизнь. Но разве этого мало!?
В палате Галя заметила, что Маша постоянно что-то записывает в толстую тетрадку.
Пристала к ней с вопросами, и та разооткровеничилась - записывает все самое важное в своей жизни, чтобы в конце года пролистать и понять, насколько она вела полноценную жизнь:
– Бывает, проходят целые недели, и нет для записей ни одного хоть мало-мальского события, словно и не живешь вообще. Дышишь, пьешь, ешь, справляешь сексуальные потребности, ходишь на работу, а все серо и буднично. Словно один никак не заканчивающийся серый день. А бывает, словно окунаешься в водоворот событий, и тогда чувствуешь, что по-настоящему ЖИВЕШЬ! К тому же, эти записи очень полезны - я сюда же записываю все лекарства, которые принимаю. Хочешь, я тебе тоже дам тетрадку для записей, только она очень тонкая?
– Галя согласно кивнула головой.