Я буду любить за двоих

Вишневская Анна Владимировна

– Глупая, наивная дура, - Судьба в очередной раз вытирает об меня ноги, затем брезгливо заталкивает в самый темный угол сырой темницы:

– Здесь твое место, - надзирательским тоном говорит она.

– Но, за что?

– Потому что снова доверилась. Потому что не учишься на собственных ошибках.

– А как же Любовь? Ведь если бы не любила - не доверяла.

– Любовь?
– Судьба с жалостью на меня смотрит.
– Ты все еще в нее веришь?..

Просыпаюсь

от собственного крика. Простыней вытираю лицо мокрое от слез.

Обречена. На одиночество, затворническую жизнь, бессмысленное существование, болезненные воспоминания, ночные кошмары, полный пофигизм ко всему происходящему, недоверие к окружающим, боязнь собственной тени.

Не знаю, что станет со мной потом. Понятие не имею как выбраться из черной, мерзкой, густой трясины мучений. А стоит ли искать дверь за которой, возможно, найду покой? Стоит ли снова собирать себя по крупицам, начинать все заново и искать избавления от боли? Задаю сама себе в сотый раз эти вопросы и в сотый раз отрешенно пожимаю плечами.

Мне все равно.

Машу рукой на очередной план по спасению своей уже никчемной жизни. Бесполезно что-либо менять, остается лишь плыть по течению.

Плыть по течению!

От этой мысли вялое тело передергивает словно от тока в тысячи вольт. Вспоминаю слова Огнева и чувстсво маленькой надежды которое зародилось во мне в вечер, когда безоблачное будущее уже не казалось счастливым сном и невыполнимой мечтой; когда счастье и любовь стали физически осязаемы, стоило лишь протянуть руку и коснуться мужчины для которого я была рождена.

Я замираю, почти перестаю дышать.

– Мужчина для которого я была рождена!
– шепчу в темноту.

Заблуждение или истина?

Нет смысла искать ответ. Теперь уже ничто не имеет значение, ведь прошлое не изменить и, тем более, не стереть из памяти.

Жестокость с которой Огнев унижал, намного больней действий Бродского. Любила, боготворила, вверила свою жизнь и душу человеку которому безоглядно доверяла, а он оказался очередным монстром, моим пожизненным кошмаром. И нет уже сил винить ни его в жестоких действиях, ни себя за то, что снова доверилась.

Очередной тест на выживание, на этот раз не будет пройден.

И вроде бы все встало на свои места: шпион был идентифицирован, его связь с Бродским была установлена, улик чтобы засадить обоих за решетку было предостаточно, да вот долгожданное удовлетворения так и не настало. А все потому, что эти события теперь были уже не так важны, как прежде.

Вернуть Веронику! Сейчас это стало приоритетом номер один в его жизни. Только как это сделать, он понятие не имел.

Он тысячу раз прокручивал в уме события того злосчастного вечера и тысячу раз корал себя за несдержанность и жестокость. За то, что не дал ей возможность оправдаться и все объяснить, за то что не видел очевидного - ее невиновность.

Он предполагал что она специально подстраивала встречи с ним, чтобы обратить на себя внимание, войти в его доверие, стать его любовницей, чтобы иметь доступ к информации. Но где смысл во всем этом, когда эту же информацию узнавали взламывая систему, и он прекрасно об этом был осведомлен? Но самое прямое доказательство ее невиновности это была ее любовь, ведь человек который любит не способен на предательство. А она любила. Любила бескорыстно, доверяла безоглядно, подарила свое сердце и душу, а он был настолько ослеплен яростью, что позволил растоптать ее доверие в грязи жестокости и насилия.

Хочется напиться до беспамятства; забыться и отключиться; отгородиться от внешнего мира или заснуть в надежде увидеть очередной сон, в котором она будет нежно улыбаться и застенчиво шептать признания в любви.

Добиться успеха, достичь высот о которых многие даже и не мечтают, прожить почти сорок лет, чтобы под конец сделать открытие... какой он на самом деле слабак и трус.

– Старый, тупой козел, - говорил с презрением Дима в вечер, когда он совершил самую большую ошибку в своей жизни.

– Не могу понять, что она в тебе нашла. Как можно было влюбится в такого морального урода как ты?
– почти кричал он.
– А она ведь любила тебя, Огнев, и ты знал это и тем не менее поступил с ней как с животным. Ты хоть знаешь в каком состоянии я ее нашел? Нет? Она смотрела сквозь меня и абсолютно не реагировала. Еле держалась на ногах. Босая ждала лифт в холе. Босая, твою мать! Ты до чего ее довел, сссука, а?

В тот вечер Дима отвез Веронику домой. Последующие дни он навещал ее и каждый раз Огнев с тревогой спрашивал о ее состоянии.

– Учитывая то, как ты с ней поступил она в порядке, - бурчал Дима.
– А пойти к ней и лично спросить о ее самочувствии, слабо?

Слабо, потому что он знал, она не простит.

Новогодняя ночь. Еще неделю назад, так много планов было связано с ней. Хотя нет, всего лишь один план, но, как оказалось, невыполнимый, из области фантастики. Воображение рисовало ночь проведенную с ним, а в реальности тета тет с телевизором и очередной банальной новогодней программой с участием звезд отечественной эстрады и кино.

Смс-ки и сообщения ВКонтакте с поздравлениями были прочтены, ответы на них были отправлены. Настроение, от того что обо мне помнят, ощутимо приподнялось. Я даже открыла бутылку шампанского, выпила бокал искристого напитка и закусила сладкой клубникой. Фруктов, которые каждый день привозил Дима было достаточно, чтобы накормить с десяток голодных обжор.

Он приезжал каждый день. Привозил готовую еду из ресторана и почти насильно заставлял есть. Мы почти не разговаривали. Молча включал телевизор, находил развлекательные программы или ставил комедии. Его поведение было естественным, он вел себя будто мы дружили лет сто.