Я буду первым
Шрифт:
– Что ресницами хлопаешь? Ничего не знаешь?
– потешается Хромов, - У Кирилла же четыре года назад неземная любовь случилась. К Саше. Ты же поняла? Да. Поэтому и в пляс пустилась. Никто не должен знать, что тебе фигово. Уясни себе, для Гордеева других девушек нет. Хотя, конечно, когда на нее смотрю, я его хорошо понимаю. Но любовь -любовью. А у Сашкиного папы долги, поэтому станет она скоро Дзагоевой. А ты - ты просто замена. К тому же неудачная. Он в твою сторону даже не смотрел. И пока ты плясала, и Саша куда-то испарилась,
Если все так, как он говорит, то со стороны Кирилла очень некрасиво так поступать со мной. Или это месть за детские выходки?
Но Платону какое дело до всего этого?
– Ты- то что так распереживался?
– Я тебя хочу. Думал, что за четыре года, пока тебя не видел, и имя твое не вспомню. Но нет, Лен. Помню. Ты как отрава. Жить не даешь.
Под эти слова я оказываюсь на холодном мраморе между раковинами, а он вклинивается мне между ног. И как-то мне это не нравится. Отодвинуться бы. Только некуда. Сзади зеркало.
– Платош, да ты..., -у меня даже слов не хватает, сказать все что я думаю.
Я почему-то не ожидаю того, что он делает. Он хватает меня за затылок и не целует. Нет. Вгрызается мне в рот, стукаясь своими зубами о мои. Меня так не целовали ни разу. Его язык скользит мне по нёбу, прикасается к моему языку, одна рука жестко фиксирует мою голову, не давая отстраниться. Вторая задирает платье и за бедро притягивает меня ближе к его телу. Мои руки замирают на его плечах. Я же оттолкнуть его собиралась! Почему не отталкиваю?!
А самое страшное - я робко начинаю ему отвечать. По телу разливается сладкая истома, мысли путаются, глаза закрываются. И будь, что будет. Меня бросает в жар, а между ног требовательно ноет. Так неприятно, что хочется захныкать. Хочется, чтобы мужчина, который меня целует, сделал с этим что-нибудь. А он может, я это чувствую.
Сердце грохочет с утроенной силой. И не разобрать - мое или его.
Но когда его рука пытается забраться под ткань трусиков, я моментально трезвею.
С силой отпихиваю его, слегка прикусывая за язык. Или не слегка, потому что чувствую во рту вкус крови.
– Нет, - цежу зло сквозь зубы, всем своим видом показывая, что не шучу.
Он явно не способен сейчас думать. За него думает то, что у него в штанах.
Дышит тяжело, рвано, грудная клетка вздымается и опускается. Волосы упали на лоб и закрывают глаза.
Убирает от меня руки.
– Почему - нет?
В каждом звуке этой фразы - едва сдерживаемая ярость.
Но у меня ее не меньше.
– Потому что!
Толкаю его еще раз. Он поддается.
Я вожусь с защелкой и открываю дверь.
За спиной раздается:
– Катись, Лен! Раз не хочешь. Пускай с тебя еще поржут. Если тебе мало было.
Захлопываю дверь, чтобы его не слышать.
Прочь отсюда. Мне нужны мои вещи и домой.
Знать ничего не хочу ни про Платона, ни про Кирилла.
Глава 4.
Еленка
Возвращаюсь
Подхожу ближе, так как они расположились на диване, за которым на небольшом столике лежат мои вещи.
– Господин Дзагоев, будьте так любезны, передайте мне мои куртку и сумку.
Он делает то, что я попросила. Молча.
Однако мужчина в кресле напротив шарит по мне сальными глазами и говорит:
– Девушка, Вы так зажигательно танцевали.
Ему лет 35, не меньше. Он, что, всерьез думает, что может меня заинтересовать?
– И?
– сухо спрашиваю, надевая куртку.
Он не успевает ответить, как Самир мягко произносит всего лишь его имя:
– Давид!
Но у этого слова такая обманчивая мягкость, что будь оно адресовано мне, я бы захотела спрятаться.
– Это был просто комплимент, - старается сгладить углы мужчина.
– Раз просто комплимент, тогда спасибо, - коротко бросаю ему уже на ходу вызывая через приложение такси.
– Лена, я могу дать тебе свою машину с водителем, чтобы ты добралась до дома.
Оборачиваюсь на него, удивленная его словами. Мы знакомы всего ничего. Что он так переживает?
Однако у него на лице лишь вежливая доброжелательность. И желание защищаться пропадает.
– Нет, спасибо, господин Дзагоев. Я уже вызвала машину. Хорошего вечера.
Выбираюсь из клуба в непонятном состоянии. На губах и во рту вкус мужчины, которого я и целовать -то никогда не планировала. А тот, которому доверяла, потерялся как ежик в тумане. Чего надо этим мужикам?!
На улице холодно. Это отрезвляет. В конце концов ничего ужасного не случилось. Я жива, здорова. Мои близкие -тоже. А Кир с его несостоявшейся любовью - это не так уж и страшно.
Мне приходит уведомление, а следом подъезжает и машина. Залезаю на заднее сиденье, сидеть рядом с водителем нет никакого желания.
Только мы отъезжаем от клуба как приходит сообщение от Платона: " Ты где?"
Не понимаю, почему я должна перед ним отчитываться, но он не успокаивается: "Отвечай!", "Если ты мне не ответишь, я позвоню твоей матери!"
Эти сообщения приходят с разницей по времени, которое надо потратить, чтобы их набрать.
Не то, чтобы я испугалась, но уже поздно, а у этого ненормального совсем нет совести.
Набираю ему: "Я в такси, еду домой".
Следущее сообщение лишает меня точек опоры: "Номер такси мне пришли'.