Я буду первым
Шрифт:
И я промежностью ощущаю его член. Последние остатки разума вопят о том, что нужно воспользоваться средствами защиты.
– Презерватив, - говорю ему.
Он ругается, но я не разобрала, что именно он сказал. Слезает с меня, роется в карманах брюк, потом шуршит фольгой, ложится на спину и натягивает резинку. Я получаю возможность разглядеть его. У него толстый и длинный член с вздувшимися венами, мошонка побрита. Кожа члена и мошонки темно-коричневая. А головка розовая. Я рассматриваю его жадно, сама поражаюсь своему интересу. Но потрогать не решаюсь.
Сладкая истома охватила все мое тело. Низ живота требовательно ноет.
И когда Платон вновь оказывается сверху, я лишь шире развожу ноги. Он упирается руками в постель, стараясь уменьшить свой вес, потом одной рукой направляет член в меня и двигается вовнутрь. Сначала я чувствую натяжение своей плоти. Становится неприятно.
А потом, почувствовав преграду, мужчина совершает резкий толчок бедрами, разрывая девственную плеву.
Больно-то как! Вскрикиваю, хоть и привыкла терпеть боль. Внутри все натянуто до предела, горит и саднит. Зажмуриваюсь, чувствую, как по щекам стекают слезы. Желание испаряется. Хорошо хоть Платон больше не двигается.
Только тяжело дышит, как загнанный конь. Открываю глаза. И ясно осознаю. Никакого продолжения сейчас не будет.
Он сдерживается. По вискам течет пот, зрачки почти закрыли радужку, стук его сердца я слышу также отчетливо, как стук своего собственного.
– Лен?
– со звуком моего имени он отстраняется.
Но явно не для того, чтобы прекратить.
– Хватит!
– голос звучит слабо, но он не мог не услышать.
Однако ничего не происходит. Он всё еще во мне.
– Слышишь?! Всё! Хватит!
– повторяю я громче.
На этот раз он точно меня слышит, потому что стискивает челюсти. Его глаза загораются ненормальным блеском. Платон явно не собирается останавливаться. Он чуть движется вперед. А я не могу терпеть.
– Маленькая, сейчас пройдет, - успокаивающе шепчет он мне на ухо.
Не знаю, что там и у кого пройдет, но резь внутри усиливается, становясь непереносимой.
На фиг этот секс мне вообще сдался!
Выхожу из себя за считанные доли секунды. Мои пальцы с идеальным маникюром впиваются в мужские плечи. Это больно. Но взгляд Платона проясняется.
– Если ты сейчас с меня не слезешь, я воткну тебе палец в глаз, - шиплю я ему в лицо, сама себе напоминая змею.
Хорошо, что у него нет желания проверить, выполню ли я свою угрозу. Он скатывается с меня, матерится не то, чтобы громко. Мне плевать, если даже на меня. Подтягиваю ноги к себе, чувствую, как из меня вытекает кровь. Ее слишком много. Вряд ли он меня порвал. Скорее всего, особенность организма.
Платон попадает в поле моего зрения. Кажется, ему тоже несладко. Член не упал, мошонка вся сжата, так что выделяется ее шов. Бедра и член испачканы моей кровью. Глаза бешеные, руки мелко трясутся. Вот это я довела мужика.
Меня начинает бить крупная дрожь, да так что стучат зубы.
– Лен, что не так?
– почти рычит Хромов.
Вот
– Платон, одевайся и уходи. Кина не будет, - с трудом выговариваю.
– В каком смысле?
– его голос становится все злее.
– Да свали ты уже отсюда!
– не выдерживаю я и ору на всю квартиру.
– Психопатка ненормальная!
– орет он в ответ, -Я куда теперь так должен идти?!
– Подрочишь! Не переломишься!
Он замолкает и в спешке одевается, пачкая одежду. Делает это быстро, но я все равно никак не могу дождаться, когда он уйдет. Потребность остаться одной не передать словами.
Потом Платон вылетает из квартиры, хлопая дверью так, что, мне кажется, она сорвется с петель.
Я аккуратно сползаю с кровати. Стоя становится еще хуже. Начинает кружиться голова. Держусь за стенку и иду в прихожую. Запираюсь. Замечаю, что кровь течет по ногам. Неужели придется ехать в больницу? Только этого не хватало!
Решаю принять душ. Включаю прохладную воду, но помогает это мало. Теперь мне очень жарко. В какой-то момент перед глазами всё темнеет. Если я упаду в обморок, то кто мне поможет?
Платон
Выбегаю из подъезда в таком бешенстве, что пар валит из ушей.
Лену сейчас ненавижу. Наверное, будь на ее месте простая девчонка, я бы ее трахнул, не разбираясь с согласием. Да еще отвесил пару хороших оплеух, чтобы знала свое место.
Вспоминаю свои ощущения, когда оказался в тугом, девичьем нутре. Даже от воспоминаний тело простреливает удовольствие. Но вместе с ним возвращается острый дискомфорт. Член не падает, яйца ноют. Злость словно тайфун накрывает меня с новой силой. Как же сильно я ее ненавижу!
Так поступить могла только она. Завести до предела. А потом выкинуть как беспородного щенка. Больно ей, видите ли! А мне не больно?!
Ночь. Я без машины, в чужом районе. Лезу за сотовым и слышу:
– Мужик, дай закурить!
Голос молодой, наглый, уверенный, что я сейчас не только сигарет ему отсыплю, но и бумажник отдам. Тем более, что он не один. У него группа поддержки из двух парней. Все трое в дутых куртках, надвинутых на голову капюшонах худи. Лиц не видно.
– Не курю!
– бросаю отрывисто.
Меня не волнует, что их трое. Я в хорошей форме.
– А что так?
– интересуется парень.
– Вредно.
За время нашего короткого диалога ребята обступили меня, а я успел достать телефон. Но он мигнул дисплеем и погас. Круто! Кончилась зарядка.
– А телефон дай позвонить?
– скалится из-под капюшона неугомонный пацан.
– Может, сразу в зубы?
– предлагаю я свой вариант.
Который ему не нравится, потому что он пытается ударить меня в живот. Я разрываю дистанцию. Благо, успел отойти от подъезда. И теперь у меня достаточно места для маневра. Главное, что они не успели зажать меня в тиски. Дальше раздаются мат и звуки ударов, пока левый бок не обжигает резкой болью.