Я - чудовище
Шрифт:
Главарь грабителей выразительно потёр пальцы друг об друга.
— Ну как скажешь, — согласился Снеговик.
Он выгреб из кармана горсть монет и протянул их грабителям. Но в последний момент рука Данте дрогнула. Монеты рассыпались по земле. Главарь жестом приказал Снеговику собрать их.
— Я тебя не понимаю, — заискивающе улыбаясь, развёл руками Данте.
Главарь был вынужден сам наклониться за монетами. И он тут же об этом пожалел. Наткнувшись лицом на поднятое колено Снеговика, главарь разом лишился передних зубов, ножа и сознания. Данте не дал его дружкам опомниться. Рванув вперёд, он
— Твой ход, дешёвка, — обнажил клыки Снеговик — И смотри-ка не ошибись с выбором.
Бандит бросился наутёк. Да так что лишь пятки засверкали.
— Славный малый, — одобрил Данте.
Между тем, лежащий на земле главарь пришёл в себя. Он попытался схватить Снеговика за ногу.
— Вот видишь, — нравоучительным тоном произнёс Данте — А ведь я тебя предупреждал. Жаль, что ты не послушал. "Эх, мне бы сейчас револьвер!". Ты ведь об этом сейчас думаешь, верно? Так вот… Ничего бы ровным счётом не изменилось. Уверяю тебя.
Данте топнул ногой. Ударом каблука он расплющил главарю пальцы и тот взвыл от ослепительной боли.
— Сейчас тебе немного полегчает, — пообещал Снеговик.
Данте со всей силы опустил ботинок на голову главаря. Затем не спеша подошёл к грабителю, которого он пырнул в глаза растопыренными пальцами. Тот всё ещё никак не мог прийти в себя. Бандит извивался на земле, зажимая лицо руками.
— Ничего личного, братец, — сказал Данте — Ты просто делал свою работу. Я это понимаю. Но я тоже делаю свою работу. И мне нужно поддерживать репутацию. Это, знаешь ли, полезно для здоровья. Моего здоровья. Не твоего.
Снеговик пнул бандита как следует и с удовлетворением услышал хруст ломаемых рёбер. Данте огляделся по сторонам. Свидетелей потасовки не было. Перед Снеговиком лежали два бесчувственных тела. На земле валялись нож главаря и рассыпанные монеты.
— Грубая работёнка, — поморщился Данте — Вот так неудачники и попадают на виселицу.
Девушка с длинной косой ворвалась в номер Снеговика, словно ураган.
— Да что с вами такое? — закричала она с порога — Вы думаете, что это сойдёт вам с рук?
— Уже сошло, — сладко зевнул Данте — Кстати, а о чём мы сейчас говорим? Разве что-то случилось?
— Не что-то, а кто-то, — поправила девушка — Сегодня днем кто-то вломился в дом к профессору Мари.
— Времена нынче неспокойные, — посочувствовал Снеговик — Может быть, вы уже сядете?
Девушка несмело присела на краешек дивана.
— Взломщик оказался северянином, — продолжила девушка, не отрывая взгляда от лица Данте — Он успел убежать до приезда стражи и укрылся в посольстве Союза.
— Вашим стражникам нужно быть порасторопней, — посоветовал Снеговик.
— Взломщик клянется, что какой-то имперец напоил его и привез в дом профессора, — поведала девушка — Он даже не запомнил толком, как именно выглядел тот имперец.
— Не запомнил, значит? Как я это удобно. Вы так не считаете? — спросил Данте — Разве можно верить словам северянина? Все они — вероломные негодяи.
— И не одни они, — заметила девушка — Знаете, поначалу я приняла вас за нечто иное, чем вы есть.
— Люди частенько делают эту ошибку, — сказал Снеговик — А какое вам дело до каких-то учёных?
— Я по-настоящему восхищаюсь профессором, — призналась девушка — Она образец для подражания для всех женщин.
— То есть, если Мари была бы уличной девкой, то этого разговора бы не было? — уточнил Данте.
— Профессор — хороший человек, — гнула свое девушка.
— Наверное, — отмахнулся Снеговик — Может быть. Только что это меняет? Попробую объяснить. Оглядитесь вокруг. Мы с вами находимся в комнате. По-вашему, сколько у нее углов?
— Я вас не понимаю, — призналась девушка.
— Это очень простой вопрос, — заметил Данте — Сколько углов у этой комнаты?
— Четыре, — мгновенно ответила девушка.
— Это не так, — возразил Снеговик — Их двадцать четыре. Вы забыли про точки, где пересекаются пол, потолок и стены.
— Понятно, — моргнула девушка.
— Да ничего вам не понятно, — бросил Данте — Вот об этом я и толкую. Ваши глаза способны различать свет и тьму. Но вы всё равно слепы. Мари работает над созданием "искусственного солнца". Знаете, что это за штуковина? Устройство, которое перерабатывает энергию пуры. Это источник огромной энергии. Скоро за этим секретом будут охотятся все. Имперцы, северяне и ещё чёрт знает кто. Неужели вы так до сих пор и не поняли? Империя не допустит, чтобы Мари попала в руки врага. Любой ценой. Предположим, что я уеду. И что тогда? Империя пришлёт сюда кого-нибудь ещё. Не такого мягкосердечного, как я. И тогда Мари погибнет во время несчастного случая. Или её зарежут во время ограбления. Или она скончается от внезапной болезни. Так что то, что я делаю — это милосердие. В некотором смысле.
— Но ведь так же нельзя… — возразила девушка.
— Так нельзя, — согласился Снеговик — Но нужно.
— Есть ведь есть и другие способы… — вставила девушка.
— Повторяйте себе это почаще, — посоветовал Данте — И тогда однажды вы сама в это поверите. Ладно, отбросим Мари. Одной жизнью больше, одной жизнью меньше. Какая, в сущности, разница? Давайте поговорим о действительно важных вещах. Через пару месяцев война докатится и до вашей глуши. И тогда княжество выступит против Союза. Это всего лишь вопрос времени. Ваш благодетель это прекрасно понимает. Поэтому воевода и терпит здесь моё присутствие. Из-за вашего нежелания пачкать руки может произойти непоправимое. В руки врагов вашей страны попадёт штука, способная изменить ход истории. Вы сможете после такого спать по ночам? Сможете? Вы что, настолько отравлены моралью? Тогда я даже не знаю, кто из нас более жесток. А вы как думаете?
Девушка ничего не ответила.
— Я так и думал, — кивнул Снеговик — Ну вот мы и договорились.
Повисло недолгое молчание. Затем девушка с длинной косой вновь заговорила.
— А вы не боитесь, что профессор не выдержит этих ваших игр? — поинтересовалась она — Что вы будите делать, если она наложит на себя руки?
— У Мари на это духу не хватит, — покачал головой Данте.
— Да что вы знаете о её духе? — разозлился девушка — Что вы вообще знаете о людях?
— Я бы мог писать об этом книги, — признался Снеговик — Очень толстые книги.