Я - дань
Шрифт:
— Потерпи, родная! Всё это скоро закончится, и я увезу тебя, куда хочешь, хоть на твою родину. И больше никогда-никогда не дам тебя в обиду!
Игнис поцеловал едва тёплую руку. Ещё немного подождать. Взять её в жёны и уже не отдать никому. Никто не отнимет её больше у него. Никто!
Он сидел возле Тависсы и снова и снова пытался связаться с гестом. Но тот молчал. Игнис перебирал всех, кого помнил, но и они тоже молчали. Что-то случилось? Может быть, после падения Стены, они перестали слышать друг друга? А если даже и так — это слишком маленькая цена за такое счастье! Главное, чтобы Тависса выжила. А дальше они все уже решат как строить свою жизнь. Наконец то, синтары будут свободны.
Игнис вздохнул и погладил руку Тависсы. Обязательно удастся. Не может быть иначе. Они слишком много заплатили за это.
Тависса
Я очнулась и сразу почувствовала тепло. Как тогда, после того, как Игнис спас меня от Вадарка. Первым вернулись ощущения. Сильная слабость, но боли не было. А потом пришли и воспоминания. Интересно, удалась ли мне наша затея и где я? Открыла глаза.
И тут же наткнулась взглядом на Игниса. Он сидел в кресле возле моей кровати и дремал. Скулы заострились, лицо стало бледнее, а спутанные волосы хотелось причесать. Комната была мне незнакомой. Мы всё ещё в доме геста? Я не знала, но и любимого будить расспросами не хотела, поэтому просто молча сидела, вглядываясь в такое знакомое и такое любимое лицо.
Сколько прошло времени, я точно не знала, когда наконец, Игнис пошевелился. Открыл глаза и посмотрел на меня. И тут же улыбка озарила усталое лицо.
– Тави! Очнулась! Наконец-то!
— А сколько я спала?
— Три дня.
— Три! — Я ахнула. — А что случилось? Где мы? Расскажи, пожалуйста.
Игнис кивнул и в двух словах обрисовал то что произошло. Оказывается, тот ужасный механизм я всё-таки отключила. И теперь синтары свободны. Игнис привёз меня в дом геста. И сам тоже ничего не знал. Целый день оставшиеся в доме воины не знали, живы ли гест с друзьями или нет, и что вообще произошло. А потом, наконец, гест вернулся. Оказалось, что механизм затронул и силу магов и силу вообще всех синтаров. Она наполовину исчезла. А лорды без подпитки потеряли свою силу и превратились… В общем, те лорды, что жили много и долго, закончили свою жизнь. И я не сказать, чтобы сильно сожалела об этом. Они слишком много отдали за свою магию и настало время за это платить. А те лорды (их было мало — три или четыре человека), которые остались в живых, быстро согласились сотрудничать.
Конечно, пока было неизвестно, кто займёт их места и как вообще жить. Люди были взволнованны, но, кажется, всё-таки счастливы. А я… Я наконец-то вздохнула свободно.
— Отдыхай, Тави. Наконец-то всё закончилось, — и Игнис улыбнулся. Такая странная и такая красивая улыбка. Она делала его совсем непохожим на себя, совсем другим. Сколько ещё я в нём не знаю и сколько только предстоит узнать.
Я откинулась на подушки со счастливой улыбкой. Всё закончилось. Я никак не могла в это поверить. Ни в то, что заслуживаю счастья, ни в то, что это счастье так близко. И то что когда это всё закончится, я наконец смогу быть той, кем захочу и делать то, что мне нравится.
Следующие несколько дней я только отдыхала и слушала бесконечные разговоры Игниса и геста, которые разговаривали в моей комнате, потому что Игнис никого кроме лекаря не пускал ко мне, ухаживая за мной сам. И это было так странно и приятно.
— Пожалуй, я скоро вконец испорчусь. — Кажется, я сказала это вслух.
— Тебе это не грозит, — улыбнулся Игнис.
Так приятно было лежать и говорить с ним обо всём. Словно вернулось то трудное и в то же время такое радостное время, когда мы ждали на острове. Для меня эти мгновенья навсегда останутся бесценными. Я знала, что и для моего беловолосого воина так же, хотя он и не признавался мне в этом.
Наконец, когда я смогла вставать и вышла прогуляться в сад, меня едва не свалили с ног. Счастливым ураганом ко мне подлетела Амелия.
— Боже, Тави! Я так за тебя переживала!
Она выглядела более прекрасной и счастливой, чем когда я первый раз увидела её. От той взбалмошной и легкомысленной девчонки ничего не осталось. Мы все изменились. Жалко только что Кария не дожила до этих изменений.
Вдруг Амелия замолчала и покраснела. К ней шёл тот воин, с которым я видела её тогда, улетая на Аросе. Он бережно взял её за руку, как величайшую драгоценность и повёл за собой.
А на следующий день ко мне пришёл гест.
— Ния, Тависса, люди каким то образом, — он хитро улыбнулся, так что мне стало вполне понятно, каким, — прознали, что вы, можно сказать, спасли Синтарон. Не согласитесь ли вы выйти к ним на площадь, чтобы сказать несколько слов? К тому же вам хотят доверить огромную честь — выбрать несколько человек в Совет, который теперь будет управлять Синтароном.
— Но я же никого не знаю. — Попыталась отказаться я.
— Мы с Игнисом подскажем. Пожалуйста, ния Тависса! Люди будут ждать.
Я нехотя согласилась. Особого желания конечно у меня не было. Я никогда не любила ни светских вечеров, ни долгих речей. Мне больше по нраву тишина. Но и дома приходилось делать то, что мне не нравилось. Всё-таки с детства большей свободой обладали Марк и даже Галата. А меня готовили к другому.
— Заодно вы можете сообщить о своей с Игнисом свадьбе, — милостиво «разрешил» гест и ушёл.
А я покраснела. Это было между нами, как самая большая драгоценность. Свадьба. Вдвоём. Без пышных платьев и моря гостей. Только мы с Игнисом и никого больше. Поэтому говорить во всеуслышанье о ней мне совсем не хотелось. И слава Создателю, мой беловолосый воин меня понимал. А после свадьбы — только тишина в нашем домике и, может быть, потом, как-нибудь, мы обязательно навестим Марка. Я так сильно соскучилась по родине, что даже счастье не могла чувствовать в полной мере. И всё же оно всё подождёт. Только мы вдвоём. И как можно скорее. Неделя — и больше ждать я была не согласна.
Но всё-таки я согласилась с просьбой геста. И как только достаточно поправилась (достаточно в понимании Игниса), они начали готовиться к торжественной церемонии. На ней, как я не противилась, предстояло объявить о нашей помолвке (спасибо хоть выходить замуж на глазах у сотен людей меня не заставили) и выбрать временный совет тех, кто будет пока управлять Синтароном.
Мне заранее сказали, что я примерно должна буду говорить. Но я всё равно волновалась, хотя Игнис и должен был быть со мной.
Наконец, настал этот странный и волнительный день. Если бы кто то сказал мне ещё полгода назад, что я буду выбирать правителей в чужую страну, я бы не поверила. Такого просто не могло быть. И всё же…
Вот я стою здесь, на площади, перед огромной толпой. Все пришли посмотреть на выборы в совет и на меня, наверное. Это было неприятно, но я терпела. Тем более что рядом со мной стоял Игнис, а сзади, на специально сооружённом помосте, отдыхал, положив голову на лапы, Арос.
Первым речь начал гест. От волнения я не могла уловить слов, хотя примерно знала, о чём пойдёт речь. И чтобы успокоиться, почти не отрываясь, смотрела на Игниса. Мне нужен был этот оплот спокойствия. Мой беловолосый синтар выглядел истинным воином — подтянутый, спокойный, серьёзный, в глазах привычная холодность. Правая рука лежит на мече. От него исходила спокойная уверенность. И одна лишь я знала, что не всегда он бывает таким.