Я, Дикая Дика
Шрифт:
— Давай, — согласилась я, кажется, и правда, лучший выход! — И свет не выключим! — воодушевился он.
— Как скажешь! — я легонько отодвинула его, и начала раздеваться. Ветер вытер слезы, и сел смотреть на меня. Я расстелила постель, разделась до маечки и трусиков, залезла под одеяло, и жестом пригласила его к себе. Любимый радостно нырнул ко мне, прижался всем худым холодным телом.
— Как хорошо с тобой! — прошептал он, и я ответила:
— Ага, — подумав при этом — ох, и тесная же у тебя кровать для двоих!..
— Дика, Дика!! — разорвали сон вопли Ветра с кухни, и
— Что? — остановилась я в дверях.
— Она… — Ветер смотрел испуганными глазами на разбитую чашку в луже чая у его ног.
— Кто, Ветерочек? — как можно мягче подошла я к нему. Вот, блин! Он меня пугает!
— Она опять пыталась ко мне приставать… — прошептал он, прижимая меня к себе.
— Ну… — знать бы ещё, что говорить в подобных случаях!
— Это Белая Дева… я её так называю не сам! Лисицкий сказал, что я сам придумал… Но нет, она велела… сама, только один раз говорила со мной! — жарко шептал Ветер, озираясь. — Видишь, я всё ещё боюсь, хотя точно знаю — она исчезает напрочь, если кто-то есть! — он покачал головой и горько усмехнулся: — Это она меня с ума свела, не дает жить нормально одному!
— Ветер… — начала я, замерзнув: — Давай тогда, раз она ушла, вернемся в постель, ну, или чаю попьём!
— Не, давай тогда кое-чего получше, а? — он сразу оживился, и выпустив меня, шагнул к холодильнику. Достал распечатанный литровый баттл «Джека» — ого!
— Ты удивляешься, откуда у меня такое дорогое бухло? — улыбнулся он, перехватив мой взгляд.
— Я зарабатывать лучше начал! — и гордо поставил добычу на стол: — За выслугу, прикинь, добавили! Я ведь самый старый там, никто не удерживался долго. Мол, заморочная работа… Они, кстати, потому меня и взяли, что никто у них работать не хотел, а другие все отказывали!
— Отлично! — кивнула я. Пусть лучше о работе говорит, чем о глюке каком-то. — Наливай, герой-работник! — подняла я грязный стакан — ничё, и такой сойдёт. Пить так пить!
Но знала бы я, что скоро придётся пожалеть об этом…
Через пару стаканов и всего лишь одну сигарету, Ветер встал, и со словами:
— Я сейчас! — улыбнулся ободряюще, и исчез… Я думала, в туалет, прождала наверное, все полчаса, прежде чем позволила беспокойству поднять себя с места, проведать, что так долго. Дверь на балкон была открыта, и я сразу выглянула по-наитию. Он был там. Весь в крови, отрешенный взгляд в никуда, и пар уже почти не идёт от посиневших губ…
— ЧЧЁЁЁРРРТ!!! — заорала я, хватая эту сволочь под руки, и пытаясь поднять: — Сссука!! Ну как так можно, стоило только одного отпустить поссать!
Он был слишком тяжелым для меня, поднять его казалось невозможным. Однако я не паникёрша, и трезвым взглядом оценила, что он хоть и порезался довольно глубоко и грамотно, но холод зимней ночи быстро сузил сосуды, и крови пролито относительно немного.
— Блядь, пиздюк ёбаный! — заорала я со злости: — Режешься, так хоть по уму надо было! Гандон! — и въехала ему, засыпающему, такую отличную звонкую оплеуху, которой можно гордиться и профессиональной стерве. Первый страх отпустил, я поняла, что надо лишь затащить его в дом, чтобы не простыл, и забинтовать. И стало неожиданно весело. Да, чертовски весело! Ветер ведь развлекается, так чего бы и мне не поразвлечься!
Какими-то нечеловеческими моральными пинками самой себе, матом и уговорами, надрываясь мне удалось затащить его, напрочь теряющего сознание, в квартиру, грохнуть на кровать, основательно отколотить пока ничего не чувствует, выплескивая долго собираемую злость, и срочно перевязать обрывками простыни оттаявшие и закровившие раны. Видимо, с тепла на холод, моему безмозглому самоубийце стало больно, и он очнулся с криком:
— Черт, сука грёбаная!
— Кто, я? — со злой веселостью спросила я.
— Да не ты… — проворчал Ветер, пытаясь сесть, но его потянуло назад, и он лег обратно.
— А кто? Ты? — может, и стоило промолчать пока, но уже не до железного самоконтроля.
— Чего? — он сверкнул глазами, и закашлялся.
— Ничего! — почти уже орала я. — Ты вот так в туалет каждый раз ходишь?
— Как? — он начинал злиться. А и хоть бы!
— Ты сказал, что сейчас придёшь, и что? Исчез, а потом я тебя таким нашла! Для этого позвал?
— Я не говорил… Или сказал.
— Сказал! — я схватила стакан с тумбочки и швырнула об стену. — Пиздюк, если ты хотел с собой покончить, так не надо было меня звать! Эффекта сраного захотел?
— Имущество зачем портить, не твоё! — тихо и зло бросил он. — Я не думал ничё такого.
— Не-е-ет, ты просто издеваешься надо мной! — глотая болезненный жгучий ком в горле, я старалась изо всех сил говорить тише, чтобы не дать течь слезам. Плакать сейчас казалось постыдным.
Не хочу комментировать следующие полчаса разборок… просто не хочу. Это больно и банально. Он не хотел, я не ожидала… Короче, подуспокоившись, он попросил транков из холодильника, и если проснется, дать ещё. Я принесла, он уткнулся носом в стену, и вскоре тихо засопел. А я пошла в ванную горько рыдать, давясь болью, и вопить беззвучно в сырую и тёмную Вселенную об одиночестве своём и жажде…
Так и выла тихо-тихо, пока не выдохлась и не забылась. Очнулась с зудом в скрюченном позвоночнике и ногах, прошла на кухню, допила остатки виски не разбавляя, конечно. От нервов стало дурно, и после недолгих раздумий и борьбы с ленью, намеренно проблевалась. Захотелось есть, но я так устала… Прошла в комнату, и примостилась на кресле, рядом с Ветром. Он так и спал, не меняя позы. Любимый мой… Несчастный мой. Дурак…
Вдруг будто ударило — а какой сегодня день? Сколько я уже здесь, как долго длится рецидив Ветра? И всё это время я с ним, размышляя — бросить или остаться? Шаталась в этих тяжких мыслях по квартире, и остановилась у окна — а там фейерверк, люди празднуют. И замысловатый какой! Штучки такие необычные, огоньки эти… в виде черепов!! Ого, нихуя ж себе! Глаза на самый лоб полезли — разве такое бывает? Присмотрелась — ещё и разные, бараньи, и кошачьи, и человеческие, конечно. Летают, порхают, перемешиваются между собой, и в снег падают, остывая…
ДРРРРРРР!!!!!! — звонок в дверь. Я чуть не подпрыгнула до потолка! Вот бля, не в тему как! Глюки у самой пошли от тоски… А вы там не звоните! Не открою. Слава богу, лекарство подействовало, пусть спит наконец! Я отвернулась к окну, и закурила. Звонок не утихал — суки, и кому приспичило припереться именно сейчас! Если Ветер проснется — что тогда делать? Молотком по башке его обратно укладывать? Боже, как же я устала!
— Да иду, блядь, иду, на хуй!!! — злобно проворчала я, швыряя сигарету в раковину.