Я для тебя всегда онлайн

Гойгель Юлия

— И что, у тебя кроме мужа никого не было? — ещё тише спрашивает мужчина.

— Не было. Сашка был первым, а потом… Ну, мне это не надо было. Смена работы, репетиторство, ремонт. Мне действительно не хотелось. Кирилл, почему ты на меня так смотришь? Я обидела тебя или что? Из-за того, что у тебя маленький? Я не буду прикалываться над такими вещами! И для меня на самом деле это ничего не значит.

— Перевернись, — просит он. — Сядь ко мне лицом.

Я делаю, как он говорит. Мужчина подкладывает руки мне под ягодицы, прижимая, нет, не к своим бёдрам, а к животу. Теперь я всё чувствую, вновь ёрзаю, пытаясь отстраниться, но руки Воронцова не позволяют мне этого сделать.

— Можешь дальше смеяться, я не обижусь, —

говорю, утыкаясь головой в его плечо.

Он наклоняется и негромко произносит мне на ухо:

— Софи, если у мужчины приличный размер члена, и он возбуждён и не стеснён очень тесной одеждой, то «это самое» будет направлено вверх, на двенадцать часов. Понимаешь меня? Не зря же придумали шутку про полшестого. Нужно не ёрзать на коленях, а прижиматься чуть выше. Подвигайся сама, почувствуй. Я тоже об этом не буду шутить. Ну а тебе, в силу возраста, наверное, тоже нужно знать подобные вещи.

Он разжимает ладони, и я сама прижимаюсь к нему, скольжу чуть выше и опускаюсь назад. Между нами лишь тонкий слой моего и его белья, поэтому всё чувствуется очень хорошо. Смотреть в его лицо мне банально стыдно, а сбегать с его колен — глупо. А продолжать движения — невероятно приятно. Я чувствую, что становлюсь мокрой буквально за минуту. Что я там говорила про размеры ещё пять минут назад? Конечно, для дружбы это неважно, но, чёрт, как же это приятно! Приятно настолько, что я не нахожу в себе сил прекратить ёрзанье. В конце концов Кирилл не возражает, а мне нужно хорошо заучить урок! Так хорошо, что я обхватываю его плечи руками, чтобы, как можно сильнее прижаться к его телу. Собственное дыхание сбивается, и я уже совсем не понимаю, зачем мне вообще останавливаться.

— Софи, давай снимем твои шортики, — доносится до меня голос мужчины.

Я замираю:

— Нет.

— Без секса. Тебе будет намного приятнее, когда кожа к коже.

— Нет, Кирилл, — я пытаюсь отстраниться, но он вновь удерживает в ладонях мою попу, продолжая прижимать к себе. Очень плотно прижимать.

— Я со всеми пользуюсь презервативами, если ты переживаешь за безопасность. И периодически сдаю анализы.

— Это тоже важно, но…. Кирилл, только не с тобой. Ты сам сказал, мы дружим. Ради минутной прихоти я не хочу всё рушить!

— Расслабься, Софи, мы ничего не разрушим.

— Потому, что ничего нет?

— Что-то есть, — не соглашается он. — Позволь себе закончить то, что начала. Не для меня, для себя.

— В белье!

— Без! — он чуть отстраняется, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я хочу почувствовать тепло твоего тела, прикосновение плоти, влажность. Это не страшно, Софи.

— Откуда ты знаешь? — теперь я смотрю на него. — Это ведь больше, чем секс. Больше, чем доверие…

— Больше, чем слова, — заканчивает он и, протянув руку, выключает ночник.

Теперь в номере совсем темно. Губы Кирилла вновь касаются моего уха, обдавая кожу горячим дыханием:

— Это даже не твоя квартира. Нейтральная территория.

— «Я думаю, что лучше одиноким быть,

Чем жар души кому-нибудь дарить

Бесценный дар отдав кому попало

Родного встретив, не сумеешь полюбить.» — произношу я, запавшее в душу четверостишие.

— Я не трону твою душу, обещаю, — произносит Кирилл, стягивая с меня шортики. — Но жара немного возьму. Совсем чуть-чуть.

— Только ты не раздевайся до конца, — прошу я и снова приподнимаюсь, давая ему возможность приспустить боксеры.

Его руки вновь ложатся мне под ягодицы, осторожно прижимая к себе. Он не давит, давая мне возможность передумать или прижаться ещё крепче. Я выбираю второе. Медленно касаюсь обнажённой плотью его. Обхватывая руками за плечи, приподнимаясь, скользя по всей длине, затем ещё раз и ещё. Чувствую, как раскрываются нижние губки, как моя собственная влага смачивает и его. Теперь каждое наше соприкосновение ещё чувствительнее,

горячее, острее. Набухший клитор становится невероятно отзывчивым на малейшее движение тела, посылая волны острого возбуждения. Как же мало мне нужно! И как же это приятно! Неужели за два года я обо всём забыла? Но я давно договорилась быть честной с собой. Нельзя забыть то, чего не было. Я знаю, что такое оргазм. Теперь же понимаю, насколько разным он может быть и, чёрт меня возьми, существует совсем не один путь его достижения. А ещё я понимаю, что вновь ошиблась. Когда я только потёрлась о Кирилла, он не был возбуждён. Скорее просто отреагировал на моё слишком плотное прикосновение. К тому же он смеялся. Теперь он даже не улыбается. И я объясняю себе, что разгорячённой крови негде деваться, вот она и прилила к той части тела, на которую оказывается давление в данный момент. И с циркуляцией и объёмом крови у Воронцова точно всё хорошо, судя по тому, как сильно она увеличила этот самый орган, как в длину, так и в ширину. Я невероятно точно ощущаю каждую выпуклую вену, создающую этот чувственный для меня рельеф, в который мне с каким-то диким безумием хочется вжаться. А ещё лучше, и это желание внове для меня, погрузить всё это великолепие внутрь себя. Какие же это будут, без сомнения, восхитительные и непередаваемые ощущения! Мысли, пусть и весьма узконаправленные слегка понижают градус моего возбуждения, поэтому я двигаюсь гораздо медленнее. Мужчина чувствует это и вновь сжимает руками мои обнажённые ягодицы, чтобы крепче прижать к себе.

— Ты что, засыпаешь на мне? — шепчет мне на ухо.

— Нет, не хочу, чтобы всё слишком быстро закончилось, — честно отвечаю я, но более активно возвращаюсь к прерванному занятию. В какой-то момент приподнимаюсь ещё выше и твёрдая, влажная уже не только от моих соков головка прижимается к моему пульсирующему входу. Я позволяю себе несколько секунд сводящих с ума своей остротой невероятно приятных ощущений. Слышу, как срывается дыхание Кирилла, а его руки впиваются в мои ягодицы. До синяков. Будто их на мне и так мало.

— Охренеть! — стонет мужчина. — Чёрт! Софи, я хочу тебя. Будь со мной, сейчас. А завтра со всем разберёмся.

Сжав зубы, я соскальзываю вниз.

— Раз в две недели со мной, раз — с Анжелой? Или я не выдерживаю конкуренцию? Нет, ваше сиятельство, дальняя родственница не хочет претендовать на вакантное место вашей содержанки.

Понимая, что сама заигралась, перекатываюсь на другой край кровати. Номер одноместный, но перед спальней есть небольшая гостиная. Там стоит диванчик и круглый столик, возможно, предназначенный для завтрака в номере. Если слегка согнуть ноги, я вполне помещусь на диванчике. Только бы свои шортики быстрее найти. Я не успеваю их натянуть, так как мужчина довольно грубо подтягивает меня к себе и накрывает собственным телом.

— Куда собралась?

— На диванчик! Кирилл, извини. Я перешла границы, я виновата. Но я не собиралась с тобой играть. Мне не нужен один раз, понимаешь? И отношения мне не нужны.

— С сантехником ты собиралась попробовать, а со мной, что не так? Только не говори, что члена испугалась и тебя устраивают исключительно маленькие!

— Я себя испугалась, Кирилл! Рядом с тобой я чувствую себя совсем другой, понимаешь? Ты, словно бесплотный фантом, появился из ниоткуда, вошёл туда, куда не просили и остался там. Но однажды также уйдёшь, не спросив разрешения и не попрощавшись, прихватив с собой часть моей души. Но я не могу тебе этого позволить. Моя душа и моё тело — это один сосуд, наполненный не одиночеством, а всем тем, что составляет меня. Самодостаточностью! Наполненный до краёв! И впустить туда твой член, извини конечно — это расплескать половину себя. Может, это звучит невероятно глупо, поэтому, разрешаю смеяться. Но для меня всё это выглядит именно так! У меня есть самое главное — я сама. Большего мне не надо!