Я должен стать Главным Героем или…
Шрифт:
— В смысле, очередным? — спросил я.
— В смысле, что каждый Шереметев начинает учебу с того, что бросает кому-нибудь вызов. Самоутверждаются они так, — пожал плечами Валера.
— Слушай, почему ты так похож, на эту… — не выдержал я.
— На Валерию? — усмехнулся Валера. — Так это сеструха моя. Младшая.
Я еще раз окинул взглядом этого распиздяя. Вот уж где точно природа отдохнула. А еще забавно, что старшие Воронцовы не слишком заморачивались, когда придумывали своим детям имена.
— Ну, так что по дуэли? Я еще не ставил,
Краем глаза я увидел, как парень аккуратно подтянул к себе вилку, а через секунду резко, без какого-либо предупреждения, попытался ударить меня ею в лицо. Время замедлилось, как при получении посланий от грузовика-куна, но не остановилось. Я успел поднять ладонь и заблокировать удар, перехватив локоть парня.
— Понятно… — протянул Валера. — Уже освоил контроль ядра?
— Не твое дело, — буркнул я.
— Если что, я изначально думал ставить на тебя, Илья, — похлопал меня по спине Валера. — Ну а теперь…
— Слушай, ты сказал, один к двенадцати?
— Именно.
Мы с Мишей переглянулись. Деньги лишними не будут.
— У меня есть пять тысяч. Примешь ставку?
— И у меня тысячи две, — добавил Миша.
— Вот это другой разговор, — хлопнул в ладоши парень и мигом достал из внутреннего кармана пиджака блокнот. — Вот это я понимаю, уверенность. Сколько говорите? Пять и две?
Я пошарил по карманам, выуживая оставшиеся у меня бабки, так же поступил и Мишаня. Едва купюры перекочевали к Валере, то исчезли, будто бы их никогда и не было. Ловкий, зараза. И быстрый. Если бы не новый подгон от грузовика-куна, в моем лице было бы на четыре дырки больше положенного.
— Все парни, не подведите, — подвел итог Валера, вставая из-за стола. — И советую после дуэли где-нибудь зашиться до отбоя, Валерия будет вас искать, чтобы поездить по ушам, а может даже к председателю студсовета потащит. Она у нас такая… Принципиальная и неугомонная.
Обед затянулся, а ушли из столовой мы едва ли не последними. Миша нагрузился так, что с трудом дышал, я же наоборот, еле заставил себя добить хоть один рулет. Чем ближе было время дуэли, тем беспокойнее становилось.
А если не справлюсь? Дуэль — каноничное событие, я был в этом уверен. А грузовик-кун четко дал понять, что отклоняться от канона мне не стоит. То есть, если я проиграю, мне пиздец от сущности пострашнее какого-то обсоса-аристократа. Вот что пугало.
Грузовик-кун добавляет:
Шереметевы реально славились тем, что постоянно бросали вызовы на дуэль всем подряд. Довольно большой род, много молодежи, еще больше взаимных претензий и притязаний. Каждый молодой Шереметев стремился показать главе рода, что он — самый достойный, сильный и стойкий. А так как в семье ценилась, в первую очередь, сила, то и способ они выбирали соответствующий, что парни, что девушки.
Кстати,
Глава 11
На нашу дуэль, казалось, собралась вся гимназия. Ага, не одобряет педагогический состав выяснение отношений при помощи силы, ага, против выступает студсовет! Да вон же! Мужик, похожий на физрука, только что передал Валере целую котлету! Ставку сделал! И он точно не студент — сотрудник!
Мой противник уже размялся и стоял, голый по пояс, в одних спортивных шортах. Зараза, крепкий. Я видел и тренированные плечи, и вздутую, подкачанную грудь Антона Шереметева. А еще он был очень быстрый. Очень. Этот мудила стоял и распрыгивался, как перед боксерским поединком. Миша же наматывал на мои руки бинты — договоренность, которая была достигнута секундантами перед схваткой, чтобы снизить вероятность переломов. Также Миша сообщил, что Шереметев готов вести поединок до момента, пока я не сдамся или он меня не вырубит. В свой проигрыш этот идиот не верил вовсе.
— Ты вообще дрался на кулаках когда-нибудь? — с тревогой спросил Мишаня.
Ага, опомнился.
— Не ссы, я с рабочего района. Там и не такое случалось, — ответил я.
Почему-то вспомнилось, как меня пытались гоп-стопнуть быки Рината и что я с ними за это сделал.
— Ну тут не рабочий район, — сказал Миша, — так что это, следи внимательно. Я на тебя деньги поставил, вообще-то.
— Я тоже на себя деньги поставил, — ответил я соседу по комнате. — Не боись, поднимем тебе лавандоса на куриную грудку.
— Мне бы протеина купить…
— Ну или на протеин.
— И пояс нужен, старый дома забыл.
— И на пояс.
— И еще…
— Так! Мишаня! Давай, бинтуй!
Гигант только согласно кивнул и вернулся к своему делу.
Бинты — это дело хорошее. Бинты уберегут руки. А то, как у меня срастались ребра после визита в клуб, мне совсем не понравилось. Знаете, когда кости чешутся? Непередаваемое ощущение, скажу я вам.
Так как модных боксерских трусов у меня не было, я просто сбросил рубашечку и остался голый по пояс, в брюках и туфлях. Едва я оголился, по трибунам пошел протяжный вздох тех, кто рискнул поставить на меня; на фоне крепкого и спортивного Шереметева, я выглядел тощим и нескладным подростком. Тонкие ручки, впалая грудь, острые плечи. Дрыщ и задохлик, но, какой есть.
Мы вышли друг против друга, но по лицу Шереметева было видно, что боевого духу у него поубавилось: он, здоровый кабан, сейчас будет молотить тощего, вечно недоедающего простолюдина. И не важен контекст моих магических сил, Мишей был выбран кулачный бой и секундант Шереметева на это согласился.
Кстати, вот и он, бежит от своего хозяина к нам.
— Антон предлагает признать поражение досрочно, — высокомерно бросил парень. — Он считает, что нет чести в избиении… — он посмотрел на меня, как на бледную моль, — вот этого.