Я должен все исправить
Шрифт:
Ожидание телефонного звонка было связано с тем, что Григорий должен был закончить школу.
Сдать экзамены и поступить в какое-нибудь учебное учреждение он мог довольно просто. Проблема была в том, чтобы правильно выбрать вуз. Наклонности племянника Семену Владимировичу были известны. Однако, во время майских праздников, когда Семен Владимирович вместе с сыном гостил у родителей, он так и не сумел в разговоре с парнем выяснить, каким Григорий видит свое будущее.
Учеба парню давалась легко. Не утруждая себя, он мог все схватывать на уроках. Занимаясь еще и самостоятельно
Память у него была удивительной. У Семена Владимировича волосы на голове становились дыбом. Парень, на вопрос: «Ну, как дела?» – рассказывая о своей жизни – словно яму копал, не пропуская даже обыденного, простого, которым всегда наполнено время. Семен Владимирович порой не мог припомнить, что было неделю назад, в голове если и оставались события, то только яркие и значительные.
Некоторые из эпизодов, о которых рассказывал племянник, Семену Владимировичу казались знакомыми. Что-то подобное уже случалось с его младшим братом, отцом Григория.
Однажды, не собираясь уличать племянника во лжи, он не поленился и обратился к матери Надежде Сергеевне.
– Я понимаю, – сказал Семен Владимирович, – у детей случается много одинаковых похожих событий. Картина, когда младший брат, спрыгнув с дерева, напоролся на торчавшую из земли железяку ногой и пробил ее, мне памятна. Пусть и с Григорием произошел такой же случай, но ведь должны быть различия, а тут один к одному: тоже место, тоже дерево… – ну все соответствует тому, что я видел много-много лет назад.
Однако Надежда Сергеевна не захотела разговаривать со своим сыном, как будто что-то скрывала. Семен Владимирович настаивать не стал. Слов матери: «Слушай его больше, пересказывает услышанное» – ему было достаточно. Он успокоился. Правда, порой нет-нет и задумывался: рассказы Григория, отчего то имели определенную последовательность, словно он по мере взросления осмысливал и переживал то, что когда-то происходило с его отцом.
Елена Петровна не раз обращала внимание мужа на то, что Григорий, какой-то не такой как все.
Семен Владимирович, как правило, отмалчивался или же отвечал ей:
– Парень, как парень! Взгляни на него, как он играет с нашими детьми. Чем мальчик отличается от них?
И он был, по-своему, прав, так как Григорий внешне поведением соответствовал своим сверстникам.
Мать, а у телефона была она, отец звонил реже, строгим голосом поприветствовала сына. До ухода на пенсию она много лет проработала в школе и поэтому не только для него, но и для братьев Семена Владимировича, кроме сестры Анны, учившейся в школе позже, часто была Надеждой Сергеевной. Обращаться к ней, находясь в кругу друзей, со словами: «мам» им было просто неудобно.
Семен Владимирович ждал, что она его начнет отчитывать за то, что он не приехал, но обошлось. Иначе ему пришлось бы оправдываться, врать матери, что подвернулась серьезная работа, а этого делать не хотелось. Все было довольно прозаично, не было денег на дорогу.
Правда, последний раз, когда Семен Владимирович на майские праздники ездил домой он не обещал, что скоро приедет снова.
Мать первым делом сообщила сыну, что Григорий сдал экзамены на отлично. Ему при всем народе в Доме культуры была вручена по окончанию школы золотая медаль. Затем он узнал, что на Вечере, во время торжеств, кроме нее – Надежды Сергеевны присутствовали Людмила – мать Григория, отец Семена Владимировича, его брат Алексей с женой и, конечно же, много других родственников.
– Ах, как жалко, – сокрушалась Надежда Сергеевна, – что отец Григория не до жил до этого счастливого времени. Вот бы порадовался за сына.
Мальчик рос без отца. Младший брат, Семена Владимировича отдав сыну свое имя, умер, не дождавшись даже его дня рождения.
Случилось это из-за того, что Григорий во время злополучной аварии на Чернобыльской атомной станции находился в непосредственной близости от места катастрофы – на реке Припяти.
Он, вместе с другим братом Семена Владимировича, Алексеем, работал на буксире, маленьком речном суденышке, механиком.
26 апреля 1986 года они тащили к месту назначения груженую баржу. После раннего вскрытия и схода льдов на реках Белоруссии – эта была их первая навигация. Алексей, как капитан, отстояв свою вахту, сдал ее Григорию, и пошел отдыхать – отгородившись от радиации металлическим корпусом корабля, а также довольно внушительной броней, которую представлял, из себя его двигатель.
Во время взрыва на АЭС, Григорий стоял на капитанском мостике. Это его и погубило. Одно время, Алексей даже завидовал Григорию, когда его жена Людмила вдруг забеременела.
– Сеня, надо же, – говорил он старшему брату, – я, хотя и получил меньшую, чем он дозу радиации не имею детей, а он, пожалуйста…
Но прошло время и, Алексей – успокоился. Отбросив прочь романтику, – он бредил морем и работу в Верхне-Днепровском речном пароходстве, – брат ушел из флота.
Обосновавшись в родном селе, Алексей, стал племяннику крестным отцом. Однако в полной мере почувствовать себя близким человеком, маленькому Грише, ему не удавалось. Да и не только ему, не удавалось и отцу Семена Владимировича – Владимиру Ивановичу, даже Людмиле – матери Григория, всем им приходилось считаться с мнением Надежды Сергеевны, ведь она была опытным педагогом. Правда, она уступала Семену Владимировичу и давала по долгу находиться с Григорием вместе. Может быть из-за того, что он был «человеком науки» и мог мальчика как-то просветить, а может по причине не частых приездов домой.
Разговаривая, по телефону, Семен Владимирович чувствовал на расстоянии удовольствие, исходившее от матери. Заняв главное место в воспитании внука, она, как никто другой пеклась и о его будущем.
После того, как Семен Владимирович был извещен о всех последних событиях, связанных с успехами Григория, Надежда Сергеевна перешла к самой важной части разговора. Она понимала, что должна была передать своего любимого внука куда-то далеко в Москву и переживала.
Конечно, тут же у телефона, Семен Владимирович даже представлял – где, сидел на стуле отец, чуть поодаль стояли Людмила и Алексей.