Шрифт:
ОТ АВТОРА
Мне нравится писать. Я люблю это делать. Вначале я обдумываю тему, даю название своему рассказу, повести или роману, – а затем подобно режиссеру фильма, подбирающему актеров, ищу для произведения действующих лиц – героев.
Я их нахожу среди своих родных, близких, друзей и просто знакомых людей. Их подбор занимает у меня немало времени: я должен быть уверен в них.
От них требуются определенные способности, чтобы выполнить мои требования и сыграть свои роли в соответствии с намеченным мной сценарием. Своевольничать действующим лицам – своим героям я не позволяю, но и от чего-то не естественного, они освобождены – характеры определяют их поведение.
Далее
Выбрав героев, я приступаю к письму и выжимаю из них все – не жалею не родных, не чужих. Здесь уместно выражение: «для красного словца не жалко и родного отца».
Известные мне из их жизни события не всегда хорошие (пусть знает кошка чье сало съела), порой усиленные мной негативом из пакостных перерастают в мерзопакостные и ложатся на бумагу, наполняя содержанием главы книги. Некоторые события я могу перемещать во времени, изменяя их последовательность – на то я и автор. Правда, я все это делаю неслучайно. У меня есть замысел. Я должен раскрыть тему – название произведения определяет мои шаги.
При раскрытии темы я использую подобно режиссеру кино – монтаж, и могу легко, без колебаний, конечно, с учетом характера действующего лица, в его жизнь вписывать события, совершенные другим человеком и даже не одним – отсюда образ героя, как привило, становиться собирательным.
Правда, имя остается часто неизменным. Возможно, эти мои действия могут читателям и не нравиться, некоторым из них, отобранным мной в качестве действующих лиц и не нравятся, но что поделаешь. Я пишу не документальное произведение, а художественное и поэтому заранее приношу им свои извинения, и как говорят в подобных случаях, прошу их согласиться с версией, что все описанные события случайны и имена случайны и к имевшим место совпадениям не следует подходить строго и обижаться на автора. Ну, хотя бы потому, что у меня нет в рассказах, повестях, романах – злорадства и желания унизить своих актеров – действующих лиц – героев. Они мне все дороги. Даже негативные, плохо воспитанные. Их сложные характеры позволяют мне садиться за письменный стол и писать. Без них, жизнь была бы скучна и не интересна. И еще, я хочу сказать, в свое оправдание – они плохи в прошлом, но ни как ни в настоящем, а тем более в будущем. На этой оптимистической ноте я заканчиваю: жизнь прекрасна – прекрасна хотя бы потому, что позволяет нам видеть солнце и светиться лицо счастьем.
2007г.
Глава 1
Был теплый летний вечер. Жена Семена Владимировича – Елена Петровна возилась на кухне, занимаясь приготовлением ужина. Детей дома не было. Они гостили у бабушки – матери Елены Петровны.
Уединившись в спальне, Семен Владимирович достал из футляра инкрустированный белым перламутром баян. Затем он, с помощью ремней закрепил его у себя на груди и попытался для начала сыграть небольшое упражнение, чтобы «разогреть» пальцы.
Но не получилось – для ведения басовой партии ему помешали часы. «Запнувшись» ими о ремень, Семен Владимирович неожиданно остановился. Когда-то давно он учился в музыкальном училище и мечтал стать баянистом. Каждый день по пять-шесть часов Семен Владимирович проводил сидя над инструментом. Чтобы часы не мешали ему заниматься он, носил их на правой руке. Если его спрашивали знакомые – с чего бы это?
Семен Владимирович не без гордости отвечал им:
– Профессия обязывает!
Сейчас он просто снял часы и положил их на стол. Жизнь распорядилась так, что инструмент теперь был нужен ему только для своих личных целей: веселить детей, развлекать жену, друзей, знакомых и тешить себя, когда на душе скребли кошки, – было тяжело.
Усевшись на стуле поудобнее: отставив левую ногу и упершись грифом баяна в другую, Семен Владимирович снова принялся за прерванное упражнение. Проблем больше не было: пальцы легко и не принужденно скользили по клавиатуре.
Баян был старым, его меха пропускали воздух, некоторые из клавиш залипали, однако звук, был хорош.
Инструмент Семену Владимировичу подарил его отец, Владимир Иванович, заметив у сына тягу к музыке, когда тот еще был школьником. Сам он неплохо владел балалайкой, мандолиной, гитарой и порой не раз говорил своему сыну:
– Знаешь Сеня, каким бы ты делом не занимался, но жить всегда легче, если в душе у тебя звучит музыка.
Семен Владимирович это понимал, правда, по-своему. Из огромного многообразия мелодий, которые он слышал, играл на баяне или же разучивал, Семен Владимирович долгое время, пытался найти свою – созвучную его сердцу. С ней он собирался прожить всю жизнь.
Такое восприятие музыки могло бы быть странным, для кого угодно, но не для Семена Владимировича.
Перемены, произошедшие в его жизни, после возвращения со службы в армии во многом изменили характер Семена Владимировича. Окончив музыкальное училище, он не стал продолжать свое образование, хотя и имел талант, мог со временем достичь больших успехов, о том ему говорили многие знакомые и друзья и не только они, но и специалисты.
Как его не уговаривали родители остаться жить дома, но сын вдруг быстро собрался и уехал к своему армейскому другу в Москву, устроился там на завод простым рабочим, затем позже поступил в институт. К этому его подтолкнул товарищ. Правда, он и подумать не смел, что Семен Владимирович сдаст документы в технический вуз – выбор у него был: товарищ подсуетился и представил целый список учебных заведений, учитывающих наклонности бывшего сослуживца.
Начав обучение в стенах института, забравшись в дебри математики, физики, химии, Семен Владимирович, продолжал заниматься тяжелым физическим трудом на заводе и возможно оттого стал слышать наряду с обычной гармонией звуков, издаваемых музыкальными инструментами, да тем же баяном еще и сонм всевозможных волн другого порядка. Они порой довольно сильно диссонировали его душе, однако не были противны натуре. Это была музыка бытия – окружающих тел, да и самих людей в повседневной неразберихе жизни.
Инструмент в данном случае баян стал для него считаться своего рода камертоном, способным в тяжелые минуты помочь подстроится на нужную волну, усилить внутренние колебания – жизненный тонус. Уровняв себя с музыкальным произведением, Семен Владимирович начал поиск своей мелодии осознанно с использованием научного подхода.
Прошло много лет. Чего только не было в репертуаре Семена Владимировича. Он, считая себя сельским жителем, хотя уже много лет жил в городе, уделял внимание не только фольклору: плавно и величаво выводя «Вот мчится тройка почтовая», «Ох мороз-мороз» или залихватски перебрасываясь на «Барыню», но не забывал и о классике. Говоря при этом своим близким:
– Баян, не был бы баяном, если бы на нем пытались играть только серьезные произведения. – Порой он даже был рад, что не все удавалось переложить под этот инструмент.
Не сразу Семен Владимирович нашел свою мелодию. Возможно, помехой тому был этот, так называемый, научный подход. Иначе бы он давно уловил сердцем, что такая мелодия ему уже давно известна и есть в его репертуаре.
Однажды, услышанная в детстве, ее играл музыкант-самоучка, незатейливая музыка легко запомнилась Семену Владимировичу. Он не знал ее названия. Пытался найти, но тщетно. Перед уходом в армию Семен Владимирович записал ее в нотную тетрадь, добившись с помощью аранжировки удивительно точного воспроизведения.