Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

Драбкин Артем Владимирович

В «непосредственном сопровождении» весь бой строится на вираже и боевом развороте, т. е. на том, в чем «як» явно сильнее.

Кстати, в бою с бомбардировщиками и их истреби­телями непосредственного сопровождения (в качестве истребителя ПВО), пожалуй, «як» тоже будет предпоч­тительнее «мессера», поскольку и в таком бою решаю­щим будет превосходство по горизонтальной манев­ренности. Чтобы бомбардировщики разгонять, особо большой вертикальной маневренности не требуется, а вот горизонтальную маневренность надо иметь по­выше.

Да и особо большая скорость тут тоже не нужна. Бомбардировщики ведь на максимальной скорости то­же не атакуют, а если и атакуют, то перед стрельбой скорость сбрасывают. Если скорость не сбросить, то

не попадешь, а если вдруг и попадешь, то, скорее всего, количество попаданий будет недостаточным для на­дежного поражения цели. И, как я сказал, из такой ата­ки часто выходят «в сторону», т. е. по «горизонтали».

— Как вариант: шестерка «яков» сопровождает шестерку «илов» и отражает нападение шестерки «мессеров». Такое соотношение сил бывало?

— Бывало, и не раз. Во вторую половину войны со­отношение «илов» и «яков» часто было один к одному. На шестерку «илов» — шесть «яков», на четверку — че­тыре, на восьмерку — восемь.

«Илы» идут в «пеленге», на высоте от 1000 до 2000 метров. «Яки» идут в парах, прикрывают строй «илов» справа, слева и сверху. Пары сбоку идут метрах в 300— 400 от «илов», с незначительным превышением, где-то 100 метров. Пара сверху висит над строем «илов», мет­ров на 500 выше. Если, например, «пеленг» «уступом вправо», то пара «яков» слева — идет вровень с ведущим «илом», пара справа — вровень с замыкающим «илом». Естественно, что «яки» идут зигзагом — постоянно кон­тролируют окружающее пространство. Скорость илов — 300—350 км/час, «яков» — 400—450 км/час. Если над целью нет истребителей противника, то «илы» стано­вятся в круг и в несколько заходов обрабатывают цель. (Наш «Иван», он такой: будет долбить до тех пор, пока весь боекомплект до последнего патрона не расстре­ляет.) Мы в этот момент уходим на 500 метров выше и метров на 500 в сторону, ходим там зигзагами — кон­тролируем воздушное пространство. После заверше­ния бомбоштурмового удара опять строим прежний боевой порядок.

— Теперь представим, что на подлете к цели вам встретилась шестерка Ме- 109Г — как они бу-дутатаковать?

— Немцы чаще атаковали «илов» на подходе к цели, но могли и на отходе, на преследовании.

Немцы были очень расчетливы и осторожны, очертя голову в атаку не кидались. Обычно «мессеры» занима­ли высоту метров на 500 выше той пары «яков», которая была сверху. Дальше «мессеры» становились в широкий круг, кружились, маскировались в облаках (если облач­ность была), выбирали благоприятный момент для напа­дения. Когда же он наступал (по их мнению), то обычно следовала атака одиночным «мессером» на максималь­ной скорости, в крутом пике — 600—620 км/час. Чаще всего со стороны солнца, по замыкающему «илу». План у него такой: ударить на максимальной скорости, сбить «ил», отвернуть и выскочить на «вертикаль».

Как вариант такой атаки — атака «низом». То есть немецкий летчик пикировал значительно ниже «илов», на бреющем, на высокой скорости проходил над зем­лей, затем атаковал «ил» в «брюхо», и опять-таки уход в сторону и вверх.

Перед атакой другие «мессеры» могли атаку сыми­тировать, для нашей дезориентации, чтобы мы основ­ную атаку прошляпили. Но могли и не имитировать, то­гда немецкий летчик полагался только на внезапность.

— Допустим, вы ведущий той пары, которая прикрывает замыкающий «ил», и вы увидели атаку «мессера». Каковы будут ваши действия?

— Парой навстречу атакующему «мессеру», атака на встречно-пересекающемся курсе, на кабрировании, если он атакует сверху, и в пикировании — если атака снизу. Поставим заградительный огонь. Скорее все­го, я «мессер» не собью, поскольку вероятность по­пасть на таком ракурсе невелика (хотя были случаи, попадали), но своим огнем я заставлю его сойти с рассчитанного курса атаки. После расхождения за­кладываю

вираж (или боевой разворот, если атака шла «низом») на минимальном радиусе (тут глав­ное — «мессер» из виду не потерять) и стреляю вдо­гонку. Догнать я его не могу — у меня скорость будет в районе 450 км/час, а у него 600—620, но моя стрель­ба не даст ему хорошо прицелиться. Тяжело целиться, когда сзади мимо твоей кабины трассы летят. Кроме того, я ведь могу и попасть (по крайней мере, хоть 1—2 пулями).

Если немец шел «низом», а у меня был запас рас­стояния, то я мог ему навстречу не выходить, а пропус­тить его мимо (дескать, не заметил), а потом резким виражом — прямо в хвост. В общем, все зависело от обстановки.

Немцу навстречу еще и стрелки «илов» стрелять будут из крупнокалиберных пулеметов. Тоже приятного мало.

— И что будет делать «мессер»?

— В этой ситуации у немецкого летчика есть два ва­рианта действий: 1-й — невзирая на меня и стрелков «илов», подсбросить скорость и отстреляться по «илу» более или менее точно. Если рассчитать все правиль­но, то так сбить «ил» вполне можно. Этот вариант не­вероятно рискованный — и я тогда смогу «мессер» догнать (я-то на полном газу за ним гонюсь, скорость набираю), и у стрелков «илов» вероятность попасть в него резко возрастает. 2-й — продолжить атаку на полной скорости. Риску меньше, но и вероятность сбить «ил» крайне мала (хотя иногда тоже бывало). «Ил» маневрирует, разница скоростей «мессера» и «ила» велика. Да и стрельба ведется просто «по «илу»», при такой скорости сближения говорить о стрельбе «по кабине» или «по маслобаку» не приходит­ся. Поэтому, действуя таким образом, немец или со­всем в «ил» не попадет, или попадет всего парой-трой­кой, а то и одним снарядом (что обычно для «ила» не­смертельно — броня!).

— И какой вариант обычно выбирали немецкие летчики?

— Конечно второй! Никогда скорость не сбрасыва­ли! На максимальной скорости удар и уход на «верти­каль»! Если он скорость потеряет, я же его догоню. Немцы риска не любили. Первый вариант, это для 100-процентной внезапной атаки, когда немецкий летчик видит, что совершенно нет противодействия. Только тогда можно скорость подсбросить.

— Как действовали немецкие летчики и вы по­сле атаки?

— Он в сторону, от строя «илов» подальше и затем на «вертикаль», а моя пара, пока он идет вверх, снова займет свое прежнее место в строю. Я за «мессером» гнаться не буду, тем более что нам категорически за­прещалось бросать штурмовики. Больше немцы, ско­рее всего, атаковать не будут. Почему? Ну, во-пер­вых, у них нет численного превосходства. Во-вторых, по тому, как моя пара лихо отбила атакующий «мес­сер», они поймут, что противостоят им опытные летчи­ки, а не желторотики (с опытными связываться очень рискованно — сбить могут). В-третьих, если во время первой атаки немецкий летчик мог рассчитывать на внезапность, то на второй — ни о какой внезапности не может быть и речи. Атаковать без внезапности и при равных силах — риск, по немецким меркам, недо­пустимый.

Точно так же, одной атакой, немцы будут нас атако­вать, если их будет меньше, чем «яков».

Многократно немцы будут атаковать, если у них бу­дет численное превосходство. Будут пытаться нас «раз­дергать», оторвать от «илов». Вот тут они постараются, будет очень тяжело их отбить. Такой бой может быть очень долгим.

Тут тебе надо знать еще один маленький «нюансик». Если немцы сбивали хотя бы один «ил», имея числен­ное превосходство, для нас все заканчивалось простым разносом. Если же немцы сбивали «ил» будучи в мень­шинстве, истребителей прикрытия ждал суд военного трибунала. Так что сколько бы немцев ни было, мы не расслаблялись. По крайней мере, при мне судов за по­терянные «илы» не было (а до меня — были) — прикры­вать надежней стали.