Я – другой. Книга 2
Шрифт:
– Ребята, у меня для вас плохие новости – войну мы проиграли. Теперь Землей рулят импы! За редким, насколько я понял, исключением.
– Ты думаешь, я дебил? – Майор поглядел на Гвоздева как на дурачка. – Я это давно понял. Но генерал уперся. Раз есть приказ – будем его выполнять до последнего человека. С материально-техническим снабжением у нас все хорошо. Как-никак склады на целую дивизию забивали. А люди… люди действительно кончаются.
– Так и пролейте свет в его разум!
– Нет там под фуражкой никакого разума. Ты не подумай, он не тупой служака, типа приказ получил и с девятого
Гвоздя проняло. Он и сам в Первую континентальную всех родных потерял. Всего один самолет, прорвавшийся через заслоны ПВО. Всего одна вакуумная бомба, сброшенная на город. И нет города – чистенькие скелеты зданий по краям и огромная проплешина в центре. После этого замкнуло Гвоздя накоротко: и сам смерти искал, и щедро ее вокруг себя разбрасывал. Только в полете более или менее отойти смог.
– У вас же штаб есть. Поговори с другими офицерами, да и скинь этого психа на фиг. Майор, я не обманываю, вы реально пропадете ни за грош.
– У нас половина офицеров такие же, как генерал. Травмированные. Я тебе говорил – жуткая бойня была. Да и потом, вдруг кто-нибудь уцелел и до сих пор сопротивляется?
Гвоздев покачал головой:
– Система меня недаром главнокомандующим назначила. Нет больше никого. Так бы генерала вашего выбрала, но вы на спецзадании в глубоком тылу. Вам командование передавать смысла нет.
– Это тебе древний компьютер старого бункера выдал?
– А тебе какое подтверждение надо?
– Отмена приказа из УСО. Без него смещение генерала будет открытым мятежом.
– УСО?
– Управление специальных операций, – пояснил Максим.
– Так сбегай в это УСО и поинтересуйся.
– Не могу. Это будет прямое нарушение приказа. А генерал вообще за дезертирство примет. Знаешь, что у нас с дезертирами делают?
– На осине вешают или в болоте топят. Мне извращенные фантазии вашего командира знать ни к чему. Лучше скажи, майор, зачем ты сейчас эти душевные излияния устроил?
– Я тебе, голубчик, не только красивые истории расскажу. Я тебе еще координаты УСО выдам. И транспорт.
Не к добру, ох не к добру, когда с тобой так изысканно мило разговаривает особист со змеиными глазами.
– На хрена мне твой транспорт, майор? – Больше манерничать с Максимом не имело смысла.
– Ты отправишься в УСО. Выяснишь, что там творится. И вернешься с докладом. Либо с вышестоящим офицером. На все про все две недели. Сбежишь – приятелей твоих ждет судьба дезертиров. Все-таки я тебе расскажу, что с ними генерал делает…
– Да заткнулся бы ты уже, майор, – осадил Гвоздь особиста. В глазах Максима сверкнул недобрый огонек. – Я вас из дерьма, куда вы угодили, и так попробовал бы вытащить.
Майор сник, недобрый огонь в его глазах погас.
– Прости, – тихо произнес он, не глядя на Гвоздева. – Что-то я совсем за последнее время оскотинился.
Дождавшись, пока стемнеет, майор вернул конфискованного «Бехтерца» и «Катюшу» и самолично вывел Гвоздева из лагеря, перекинувшись парой фраз с караульными. Он надел прибор ночного видения и повел Гвоздя тайными тропами. Под ногами жадно чавкало, и Гвоздев осознавал, что
– Пришли, – сообщил майор на берегу заросшего озерца, присаживаясь возле сваленного в кучу камыша.
Скинул с плеч рюкзак, порылся в нем и протянул Гвоздеву очки дополненной реальности.
– Маршрут я уже забил. В рюкзаке боеприпасы, легкая палатка и провиант. Помоги-ка. – Майор начал разбрасывать камышовые маты, и Гвоздев к нему присоединился.
– Что за уродец? – Гвоздев с явным недоверием рассматривал плод любви небольшой надувной лодки и зарешеченного вентилятора.
– Лодка на воздушной подушке. Для наших мест – самое оно. – Майор забрался в лодчонку и запустил двигатель.
Лодка приподнялась над берегом на десяток сантиметров, а поток воздуха от «вентилятора» заставил Гвоздева сделать пару шагов назад.
– Друзья твои пока в дивизионе у зенитчиков побудут. Это те ребята, которые самолет ваш сшибли. Буду их прятать так долго, как смогу. Генералу скажу, что в расход пустил. Но… ты постарайся вернуться побыстрее, хорошо? А то и меня самого… того могут. За нарушение приказа и укрывательство врагов.
Гвоздев протянул Максиму руку:
– Договорились. Одна нога тут, другая там. И снова у вас.
Несмотря на полученные от майора очки ночного видения, Гвоздю пришлось заглушить двигатель и потихоньку грести одним имеющимся в наличии веслом. Выступающие из озера кочки и плавающий топляк делали передвижение на большой скорости невозможным. Но как только забрезжил рассвет и видимость улучшилась, Гвоздь запустил двигатель. Шум от винта был такой, что в радиусе пяти километров все были предупреждены – несется на шайтан-машине гвардии капитан Гвоздев. Хотя перехватить его было непросто. Следуя маршруту, который услужливо отрисовывали очки прямо перед его взором, Гвоздь летел по руслу небольшой речки со скоростью выше ста двадцати километров в час. Увидев стаю уток в прибрежных зарослях рогоза, он с трудом подавил желание остановиться и настрелять себе пару крякв на ужин. Ведь с момента возвращения на Землю у него во рту не было ни единого кусочка сочного, прожаренного, подрумяненного, шкворчащего, присыпанного порезанной зеленью… в общем, ни единого кусочка мяса.
Едва не врезавшись в целый остров из веток и древесных стволов, собранных течением, Гвоздь с неимоверным усилием вышвырнул из головы картинку с утиной тушкой, висящей на вертеле. Над дымящимися угольками… А, черт! Сжав штурвал так, что он жалобно хрустнул, Гвоздев сосредоточился на управлении лоханкой.
Глава 11
Если на воде судно на воздушной подушке летело как стрела, наплевав на земное притяжение, то даже по ровному полю управлять им было сущим адом. Так как судно скользило на воздушной прослойке, остановить на месте его не получалось. У него была инерция парящего воздушного шарика. Маневры тоже давались с трудом и с большим заносом. Гвоздев крутил рулем как осатанелый, объезжая пеньки и валуны, о которые можно было повредить гибкую «юбку» аппарата и остаться без транспорта.