Я, два вампира и дракон
Шрифт:
От него пахло свежестью — он успел принять душ и переодеться. Как и следовало ожидать, снова в деловой костюм. Мне уже начинало казаться, что если этот строгий мужчина однажды наденет футболку, то разрушатся основы мироздания.
Я с огромным трудом оторвалась от прохладных губ и, одернув платье, немного отстранилась. У нас тут, вообще-то, дела есть.
— Ты сказал, что надо поговорить? — я решила начать с неприятных новостей. Если они, конечно, были таковыми.
— Да… — Костя рассеянно убрал локон моих волос с плеча и скользнул пальцами по коже, вызывая мурашки. — Зачем ты соврала насчет Сибиллы?
— Что?
Вампир с упреком взглянул на меня.
— Я чувствую, как бьется твое сердце и как по твоим венам течет кровь, Катерина. Моего опыта достаточно, чтобы распознать ложь.
— Э — э…
Я умолкла, ощущая себя полной идиоткой. Сколько можно попадаться на забывчивости, что люди передо мной — вовсе не люди?
— А Марко тоже это понял? — невинно осведомилась я.
— Не думаю. Он сильно моложе меня. Он тоже чувствует ток крови в живых существах, но редко может его правильно истолковать.
— Прекрасно. То есть… кхм, — замялась я, осознавая, как странно все это должно звучать для Кости.
Он оперся на стол и властным движением поставил меня перед собой, мрачно глядя в глаза.
— А ну давай признавайся, в чем дело.
— Ну, понимаешь… — я нервно повела плечами. — Сибилла кое-что выяснила сегодня с помощью своих видений. Когда вы пришли, я не рискнула сказать правду, потому что не могу исключать, что Марко — предатель.
— Он не предатель.
— Ты не можешь этого знать.
— Могу. Знаешь, как образуются вампирские семьи? Для обращения в вампира нужна кровь другого вампира. Он становится «отцом» для новообращенного. Если в семье есть еще члены, то позже они поддерживают новичка своей кровью, чтобы тот не зачах, а обрел силу. Это связь на всю жизнь, Катя. Помнишь, я тебе рассказывал о зове крови? После того как один вампир делится с другим своей кровью, они начинают чувствовать друг друга даже на расстоянии. Почти как ты — дух замка, только наша связь не такая яркая. Если бы Марко заключил сделку с инквизиторами, я бы знал об этом.
Я сложила руки на груди.
— Тогда что за муха пролетела между вами, когда вы вошли в замок?
На скулах у Кости заходили желваки. Он отвернулся.
— Ты заметила?
— Да. Позволь угадаю: причина — я?
Не знаю, почему я так решила. Наверное, все из-за того же «Нам надо поговорить», сказанного у дверей.
Когда Костя кивнул, настроение с финальным аккордом рухнуло под плинтус.
— Ну, в чем дело? — тускло спросила я.
— В том, что ты человек, а я вампир. Такие отношения плохо заканчиваются.
— Еще одно правило из ваших учебников? — ядовито поинтересовалась я.
— Нет, из жизни. Наш отец — вампирский отец — влюбился в молодую румынку Милу. Он долго и красиво за ней ухаживал, дарил цветы, водил в картинные галереи, в кино. Рассказал ей о том, кто он. Мила к нашему всеобщему удивлению смирилась с этим, но становиться вампиром отказалась.
— Ничто не предвещало беды, — пробормотала я.
Костя криво усмехнулся.
— Мы тогда еще жили в Румынии. В Бухаресте на нас напала группа молодых вервольфов, выследивших самого молодого из братьев, которого только-только приняли в нашу семью. Отец принял на себя удар, чтобы его защитить, и был сильно ранен. Для вампира такая рана не смертельна, но он потерял много крови, которую требовалось восполнить человеческой. А когда вампир сильно голоден, он начинает действовать на чистых инстинктах. Проще говоря, бросается на любого человека, который попадается на пути. Догадаешься, кто это был?
— Мила?
Взгляд у Кости был чудовищно серьезным.
— Она не выжила. Отец себе этого так и не простил. Через какое-то время он кинулся под товарный поезд. Мы с Марко надеемся, что смерть была мгновенной.
Помолчав, я отодвинула стул и тяжело на него опустилась.
Намек был очень прозрачным. Вот и плакали все мои мечты о великолепном, надежном и умном мужчине… На что я вообще рассчитывала? Что тридцатиоднолетней дурочке, умудрившейся влезть в долги ради бывшего мужа, однажды все-таки повезет в любви? Ха-ха-ха.
— Я правильно понимаю, что это такая красочная преамбула к объяснению, что нам лучше забыть о вчерашнем?
— А ты бы этого хотела?
Костя был великолепным юристом. Он умел задавать вопросы таким голосом, что расшифровать, какие за этим стоят эмоции, было невозможно. Его чувства не выдавали ни мимика, ни даже поблескивающие в полутьме библиотеки голубые глаза.
Я раздраженно глянула на него.
— А ты сам как думаешь? Конечно, я же сегодня вытащила единственный приличный комплект кружевного белья, который взяла с собой в Италию, только затем, чтобы забыть о вчерашнем поцелуе. Который, между прочим, ты начал первым.
— На тебе кружевное белье? — внезапно спросил Костя с откровенным любопытством.
Скрыть скрип зубов я и не пыталась. Такие вопросики больше подошли бы Драгану. Особенно в подобной ситуации.
Проклятый вампир вдруг рассмеялся — тихо, запрокинув голову от веселья. Я еще ни разу не видела, чтобы он смеялся, тем более так искренне.
— Что смешного? — буркнула я, все еще ожидая дурного исхода.
— Ты смешная, Катерина, — Костя опустился на колени рядом со стулом, поймав мои ладони. Я попыталась их вырвать, но вампир не был бы вампиром, если бы у меня это получилось. — Ты правда решила, что после вчерашнего я бы смог прикинуться, будто ничего не было, и вдобавок сделал бы это по требованию Марко?
— Понятия не имею. Он твой брат, а меня ты знаешь пару недель.
— Да, — серьезно ответил он. — Мы знакомы недолго, поэтому надеюсь, что ты простишь мою осторожность, учитывая все обстоятельства. Я могу жалеть о том, что произошло вчера, но факта это не изменит. Хочешь знать, что за муха пролетела между нами с Марко? Я послал его к дьяволу вместе со всеми его напоминаниями о том, что случилось с отцом. Ты мне нравишься так, как не нравилась ни одна женщина за последние лет пятьдесят. Пытаться скрыть это, тем более от брата, было бы идиотизмом. Еще более глупо отказываться от любви, шанс на которую нашему роду и так выпадает слишком редко.