Я Еду Домой 3
Шрифт:
— Отразилось, — сказала Маша. — "Дессанж" закрылся, придется не краситься. Корни лезут, видишь? А краситься чем попало не хочу. Буду свой цвет отращивать. А как это все делать?
Постричься, что ли?
— Я не знаю, — развел я руками с вениками. — Тут я не специалист, сама понимаешь. А что нужно?
— Нужно пережить тот момент, когда корни отрастут так, что на улице не покажешься.
Правда, сейчас почти у всех женщин такая проблема, присмотрись.
— Да заметил я, присматривался. Хочешь, прорвусь в "Дессанж" на Тверской и вывезу оттуда
— С ума сошел? — аж подпрыгнула на полке Маша. — Даже не думай. И в Москву соваться не смей, у тебя семья на руках. Забыл?
Нет, я не забыл. Сегодня вместе с переделанным речным трамваем утопили Колено. А еще
Васильевских Мох был занят военными двух анклавов, равно как был конфискован дом бандита в Медном. Приближенных его частично арестовали, частично постреляли при взятии. А я дома. Точнее был на работе, а потом домой пришел. Все, больше я самостоятельно в такие дела не лезу, я теперь начальство. Поучаствовал в планировании, в штабе посидел, и все, достаточно. Я свою долю приключений по пути домой под край выхлебал, нехрен дальше лезть куда не надо.
Завтра опять в Нахабино поеду, на три-четыре. Выберусь со своими "на автомародерку", поедем в Москву за машинами подходящими. Может даже и постреляю, но больше посмотрю, как процесс организован, а потом обратно, в свой кабинет на сервисе, руководить.
К чему и стремился, собственно говоря. Не мальчик уже за приключениями гоняться.
А между тем, Серж сегодня сказал, меня вроде как проталкивают в "руководители направления", а это в новой системе ценностей что-то вроде отраслевого министерства.
Постоянную охрану, кстати, прикомандировали, Колю-прапорщика и троих его бойцов. Так охрана мне не нужна, но вот если по дорогам гонять вне предела анклава — то все совсем по-
другому выглядит. Ну и боевой подготовкой сотрудников они так и будут заниматься.
Крамцов, кстати, какую-то премию получил за помощь в разработке планов атаки на
Васильевский Мох. Видел его сегодня, довольный до ужаса. Не знаю даже, что ему наша власть отвалила. А завтра он с нашей колонной обратно отправится. Вернется к рутинному занятию разведки бандитских банд. А что, полезное дело.
— Все, не могу больше, — вскочила с полка Маша и рванула из парилки.
Из предбанника послышался плеск воды, тихий взвизг, затем шум душа. Вода у нас здесь артезианская, ледяная, а тут под душем еще и огромная деревянная бадья стоит, чтобы уже с головой нырнуть можно было. Доживем до зимы — будем в снегу купаться, вообще благодать.
Когда я из парилки выскочил, жена уже у самовара сидела, за деревянным столом из скобленой сосны, чай разливала. Заскочил в бочку, окунулся с головой в ледяную воду, вынырнул. Хорошо… как есть хорошо, как в рай живым взят.
Опять перехватил взгляд жены на свежие дырки от дроби. А хорошо затягиваются, кстати, неожиданно быстро. Тут наврать не удалось, она все же не совсем того. Сказал, что попутчик с ума сошел, за мертвяка принял, да и пальнул. Не надо ей всего знать, а то потом всего и бояться будет. Я даже про Дрику с Сэмом рассказывать не стал, потому что это мое. Она их не знала и никогда не узнает, ну и про случившееся тоже знать нечего. Я их хоронил, я и помнить буду.
Винтовку Дрики поставил в пирамиду в спальне. Заказал столярам, так они этот шкаф за один день соорудили, привычный уже товар. Выставил все, и свое, что привез, и то, что у
Маши было — целая батарея получилась. Ну и хорошо, полной безопасности все же уже никогда не будет, как мне кажется. Недаром же и дети у нас на втором этаже — это чтобы путь к ним мимо нас был. И не сговаривались, а подумали одинаково.
В Ржеве, кстати, были каникулы, так что все трое отдыхали и развлекались. Юрка нашел даже друзей каких-то в поселке, с ними весь день и пропадал. Револьвер, кстати, он постоянно носил с собой, я настоял. Просто пообещал, что если узнаю о хулиганской стрельбе, то отниму и уже не верну до совершеннолетия. И каждый вечер проверял на предмет того, насколько ствол чистый. Он поверил. Да и не он один, весь "мелкан" в округе, как я заметил, плавно перешел детям. И вроде пока никаких несчастных случаев не было.
Стрелял он только со мной пока, зато ежедневно, и из револьвера, и из "конверса" М16.
Пусть учится. Дети теперь все этому учатся, такие времена настали.
Сели чай пить, под окном, в обнимку. Слышно, как во дворе младшие бесятся, хохочут.
Где-то собаки лают, лениво так, для порядку. Где-то две тетки перекрикиваются, машина проехала. Жизнь своим чередом идет, и мы вроде как место свое в ней нашли. Хорошо, когда такое место у тебя есть.
– - июля, — -, ---. г. Ржев Тверской обл
Работы по оборудованию "базы передовых мародерских операций" кипели. Выделенное военными место оказалось таким, что лучше и не надо. Там же застал Дмитрия Бороду, уже вполне по-свойски общавшегося с людьми Валерьяныча.
— Эй, Борода! — окликнул я его, заодно вспомнив, о чем хотел поговорить.
— Чего тебе, благодетель ты наш душегубный? — прищурился тот ехидно.
— У вас же там дети есть, так?
— Ну…, — чуть растерялся он.
— А ты им образование как давать собираешься? Выучить грамоте, а потом пусть гайки крутят? — поинтересовался я с подковыркой.
— Ну…, — растерялся он еще больше. — А что предлагаешь?
— Предлагаю? — вроде как удивился я. — Это ты предлагать должен, ваши же дети, не мои. В
Ржеве нормальные школы работают. И жилплощадь свободная пока найдется. Мой совет: отсылайте семью туда и переходите на вахты. Или как по-другому, как с женами договоритесь, но чтобы дети в школу ходили. Думай.
— Ага, — малость растерявшись, ответил он, на чем я его и оставил.
В Нахабино, кстати, школы не было, но это потому, что руководство все равно планировало до осени завершить переселение. Так что тут ему не помогут.