Я есть Жрец!
Шрифт:
— Я не стану тебя убивать, Динокл, я верен клятвам, но прошу тебя о двух вещах: назначь меня наследником до того возраста, пока твои младшие сыновья не станут мужчинами, и я продолжу подчиняться тебе, но, когда ты захочешь убить воина, ты посоветуешься со мной. Только в этом, лекс. Прошу, не губи племя Огня, — сказал Ракат, и все мужчины, стаявшие
Никто не хотел лить кровь. А также все понимали, что сейчас может случиться ситуация, при которой необходимо будет делать выбор. Очень сложный выбор. И начнется распря внутри племени.
Пауза продолжалась, губы Динокла дрожали, отказывая хозяину тела произносить слова поражения.
— Я согласен, — выдавил из себя Динокл. — Зайди в хижину, разговор не окончен.
Ракат последовал за своим лексом, выкидывая прочь из головы мысли, что он только что подписал себе смертный приговор. Все знали, что Динокл хитрый и скор на расправу, что он не прощает даже десятой части того, что позволил себе Ракат. Но главный воин был почти уверен, что в преддверии большой войны с Рысями, лекс Динокл не станет предпринимать решение об убийстве своего главного среди старших воинов. Ракат надеялся, что война многое спишет и, когда он принесет победу людям племени Огня, ни у кого не возникнет сомнения, что Ракат по праву получил статус наследника.
Динокл взял себя в руки и, будто ничего не произошло, завел разговор об общине извергов, которая пришла по зову посланника богов, и сейчас активно обживается рядом со Злым лесом в месте, где река раздваивается. Это потому и разъярился Динокл, что хотел лично вырезать сердце у того подростка из общины, которого удалось захватить двумя днями ранее.
Разведка общины уже велась лучшими охотниками племени Огня, но это были даже не звезды, а всего один-два человека, которые заходили не со стороны реки, а проделывали немалый путь по лесу под кронами деревьев. Три охотника сгинули в Злом лесу, их задрал медведь.
Скоро удалось захватить того самого парня, бегство которого так разъярило лекса, что он сразу же казнил воинов, что охраняли подростка, еще не прошедшего обряда инициации воинов-охотников. Дело не только в том, что Динокл хотел самолично вырезать сердце у парня, но и в том, что тот мог услышать и понять немало чего важного. Сам лекс, когда присутствовал во время допроса с пытками, немало лишнего наговорил про будущую войну и целях огневиков. Но кто мог предполагать, что парень с поломанной рукой, избитый, с отекшим глазом и, наверное, переломанными ребрами, не будучи даже воином, умудриться выбраться из ямы, бесшумно раздвинуть бревна, что перекрывали яму, и убежать. В таком состоянии он переплыл реку, что так же невообразимо.
— Война. Нужно бить сразу и по Рысям и этим извергам. А тот, кого называют посланником богов, нужен живым. Если у меня в племени люди наслушаются рассказов про чудеса, можно потерять нити управления. Потому он должен быть позорно казнен и прилюдно унижен, — подводил итог разговора Динокл.
«А после ты умрешь…» — думал лекс, при этом улыбаясь Ракату.
Взрыв неконтролируемой ярости отпустил Динокла, теперь он вновь хитрый и расчетливый и умеющий ждать смерти своих соперников, а Ракат таковым сегодня стал. Об одном лишь сокрушался лекс, что он уже стар.
Главный среди старших воинов думал только о войне, он не считал Рысей простым врагом, понимал, что будет много крови и от того решал, как этого избежать.
Конец 1-й книги. Второй быть!
Если у вас появится желание наградить автора, не сдерживайте порыв!
Спасибо, что прочитали книгу!